Знак Вопроса 2005 № 01

Вернемся к Эйнштейну, — не то ли имеем? Гегель говорит о нелогичности физических истолкований математических рассуждений Ньютона, относительно «Теории относительности» мы говорим о невозможности физического истолкования.

Аристотель, обращаясь к тем же сферам, куда через два тысячелетия обратят взоры Эйнштейн и Ньютон, писал в работе «О небе»: «…даже небольшое начальное отклонение от истины умножается в рассуждениях, отошедших от нее в дальнейшем тысячекрат».

НЕТРАДИЦИОННЫЕ МЫСЛИ

Если бы подавляющее большинство естествоиспытателей не ощущало того отвращения к мышлению, которое Ньютон выразил предостережением: физика, берегись метафизики!

Энгельс

Говоря языком философии, Гегель ставит вопрос о гносеологической[4] ошибке при построении физической модели теории тяготения. Подобную ошибку мы, кстати, имели как раз в рассматриваемой сфере естествознания, — это геоцентрическая модель солнечной системы. Гео и гелиоцентрические модели — хрестоматийный пример двух различных «физических форм» одной и той же теории, и что примечательно, при одной и той же их математической составляющей.

Гегель не просто говорит об ошибке, он указывает ее конкретное место, ошибка кроется в «физической форме» теории тяготения. Надо отделить у Ньютона от математических рассуждений «физическую форму», и разобраться в ее истинности.

В голове только не укладывается, как это может быть по-другому?

Но и гелиоиентризм полторы тысячи лет в голове не укладывался. И доводы приводились просто неотразимые — крутись, мол, Земля, такой бы ветер стоял![5] Да мы бы попадали на другой стороне вниз головой![6]

Что же Гегель? Что за «физическую форму» он предлагает?

Приходится признать, что физической модели, иллюстрирующей процесс всемирного тяготения, у Гегеля нет. Есть некоторые эскизы, и стоит заметить, принять их можно только за безумные. Надо только оговориться, мы почему-то это всегда забываем, безумные-в рамках, традиционных представлений. Не помешало бы знать взгляды, не совпадающие с традиционными. Хотя бы со стороны Великих мира сего, а Гегель к ним, несомненно, относится.

Что это за взгляды?

Первое. — тела не «притягиваются», а сами стремятся друг к другу:

«Притягивание» представляет собой неподходящее выражение, правильнее сказать, что планеты сами стремятся к Солнцу».

Гегель.

Можно, конечно, отмахнуться, что это, мол, сугубо словесные различия, но Гегель говорит, что отсюда «пошла вся путаница» в физике, а уж от этого отмахиваться грех.

Все-таки, — Их «тянут», или Они «сами стремятся»?

Второе. — всеобщим свойством материи является не «притяжение», а отталкивание. «притяжение» же является отталкиванию вторичным.

«Притяжение так соотносится с отталкиванием, что имеет его своей предпосылкой».

Гегель.

Мысли эти так и пылятся на гегелевских страницах, неоцененные, и даже невостребованные. Вот уже 200 лет. Лишь однажды я встретил, другой гениальный диалектик оставил на листочке заметки для так и не завершенной им «Диалектики природы»:

«Притяжение и отталкивание столь же неотделимы друг от друга, как положительное и отрицательное, и поэтому уже на основании самой диалектики можно предсказать, что истинная теория материи должна отвести отталкиванию такое же важное место, как и притяжению, и что теория материи, основывающаяся только на притяжении, ложна, недостаточна, половинчата».

Энгельс.

И, еще:

«Гегель гениален даже в том, что он выводит притяжение как вторичный момент из отталкивания как первичного».

Энгельс.