Знак вурдалака

— Дак в доме, где жила старуха Кантакузен, многие про сие знали. Вурдалак может любой облик принять, и любым голосом говорить. Но сам войти к тебе он не может. Надобно ему позволение дать. А как дал, то тут тебе и конец пришел.

— И что? — Волкова стал раздражать Тишка. Все из него тянуть надобно.

— Дак не пустил я девку.

— И ты так девки испугался? — спросил Тарле. — Так испугался, что сбег от барина?

— Дак кабы девка! Сила бесовская, а не девка, барин. Вурдалак то был, а не девка! Хотя голосом он Марфиным говорил. Вот те крест, не вру! Наутро поговорил я с лакеем старым. И то сказал мне, что коли пришел за мной вурдалак, то в покое не оставит.

— А ты?

— Я и решил сбежать! — вскричал Тишка. — Молод еще, чтобы помирать. Лакей барский сказал, что де мне надлежит бежать, коли жить желаю.

— А как зовут сего лакея?

— Михалычем звали его.

— Звали? — спросил Тарле.

— Дак помер он с месяц назад. А мне, после того, как приходил ко мне вурдалак, на другой день вышел приказ на Москву собираться в дом князя Антиоха Дмитрича! Я рад был велению тому, так хотел съехать. Но Михалыч сказал, что и там меня вурдалак достанет и единое спасения для меня — уйти из дому Кантемиров.

— И ты ушел?

— Я сбег!

— И что в дому барина твоего Антиоха Кантемира деется не знаешь?

— Не знаю, барин.

— Странно все это. Весьма странно, — задумчиво пробормотал Волков. — А ты мил человек, пока останешься у нас. Я вызову стражу и отправлю тебя в Приказ разбойный. Но ты не бойся, через день два полетишь оттуда, куда глаза глядят и с наградой. Никто пальцем тебя не тронет.

— Но зачем это? — спросил Тишка. — Мне слово дворянское вот сей господин дал, что не учнут меня мытарить! А про Приказ разбойный и вовсе разговора не было!

— Да ничего тебе не грозит! Посидишь немного и все. А харч будет для тебя особый. Из трактира закажем, и штоф вина найдется. И вот тебе рубль для начала.

Тишка монету принял. Волков продолжал:

— Показания дашь по всей форме, и писарь составит с твоих слов бумагу. И, может, еще чего вспомнишь сидючи.

— Ежели так, тогда ладно. Вы, видать, люди порядочные и не обманете бедолагу…

После ухода Тишки Волков спросил Тарле:

— Что скажешь, Иван Карлович?

— О словах сего холопа? Если и врет, то врет умело. Придраться не к чему.

— В этом ты прав. Все у него складно получается. И сбежать ему слуга Михалыч посоветовал. И вурдалака он испугался. Но вот проверить его слова нельзя. Михалыч сей помер и ничего нам не расскажет.

— Но Кантемир может его опознать.

— Князь Антиох? Нет, Иван Карлович. Антиох до приезда Тишки из имения никогда не видел его. Он любого в своем доме бы принял. Могут его опознать в деревне, но что это нам даст? Если его просто использовали, то он никуда нас не приведет.

— Слишком сложно все, Степан Андреевич. Если Тишку подменить хотели, то отчего настоящего просто не убрать? Зачем оставлять его живым?

Волков и сам думал про это.

Тарле продолжил:

— Хоть я и нашел его чисто случайно. Допустим, что мне просто повезло. Но те, кто заменил его иным человеком, могли предполагать подобный исход.

— Ты прав. Убить холопа было для них много удобнее и безопаснее. Но это если у них не было более на него планов. А если были?

— Холоп этот ума небольшого. Какой с него толк? — спросил Тарле.

— Возможно, он только простаком прикидывается.

— Брось, Степан Андреевич. Ты еще скажи, что сей холоп даром актерским наделен.

— Посмотрим, Иван Карлович. Я с ним еще говорить стану…

3

Дом Степана Волкова в городе Москва.

На следующее утро Тарле выдернул Степана из постели.

Слуга имел приказ тотчас будить надворного советника, коли возникнет надобность служебная.

— Барин! Прибыл чиновник из канцелярии!

— Кто? — спросил Степан.

— Дак сказал, что по служебной надобности…

— Кто прибыл?

— Назвался Иван Карлович!

— Сейчас выйду! Проводи в мой кабинет!

— Слушаюсь!

Волков встал с кровати. Елизавета Романовна также проснулась.

— Что случилось?

— Ничего, душа моя. Это ко мне прибыл чиновник юстиц-коллегии.

— С чего так рано, Степанушка? Что за надобность такая?

— Ты спи, Лиза. Я выйду к нему.

Волков надел халат, и отправился в кабинет. Там его уже ждал Иван Карлович. На лице коллежского асессора была растерянность. Степан понял, что дело, которое они вели, снова осложнилось.

— Что случилось, Иван Карлович? С чего такая спешка? Уж не пожар ли на Москве?

— Хуже! — выдохнул Тарле. — Тишка в узилище убит нынешней ночью!

— Что?! Как это убит? Что значит убит?! Его вчера за строгий караул посадили!

— А то и значит, что стукнули его по темени чем-то тяжелым. Я приехал за ним и подьячего привел сказку с его слов составлять. Зашли в каземат, а он лежит с распухшей рожей уже неживой. Убийство!

— Вот же не повезло, так не повезло! — вскричал Волков. — Ты, Иван Карлович, сторожей-то допросил? Кто в камеру заходил?

— Говорят не иначе нечистая сила. Я только оттуда, Степан Андреевич! И там стражи сильно напуганы. Все твердят про нечисть.