Знак земли: Собрание стихотворений

Человек чудесней звезд устроен.
Лесоруб, охотник, лекарь, воин –
Всюду он, везде его следы.

Захотел – отчаливает в море,

Пожелал – тропу в сосновом боре
Прорубил сквозь хвойные ряды.

Или в небе, или под водою

Держит путь, любуется звездою,
Загоревшейся на дне морском.

Бородатый или безбородый,

Он знаком с бессмертною природой –
С каждой складкой, с каждым стебельком.

Через век, а может быть, и раньше,

Овладев землею-великаншей,
Заселив сполна материки,

От земли, от городов свободных

Он отправит вестников народных
(Так с Колумбом плыли моряки)

В Млечный Путь, сияющий и зыбкий…

Уж не потому ли спит с улыбкой
Мальчик наигравшийся, бутуз?

Он лукав. Он слышит непременно

Нежную гармонию вселенной,
Братство звезд, их дружеский союз.

Александр Соболев. Рыбак безмолвный

В одну из первых послереволюционных зим в имение Борки, где жила семья художника В. Д. Поленова, явились двое гимназистов из расположенной неподалеку Тарусы. За несколько месяцев до этого Поленовы, собрав одаренных детей из окрестных сел, поставили на домашней сцене «Бориса Годунова»; спектакль имел шумный успех. Тарусяне просили о помощи: им тоже хотелось сыграть «Бориса», но не было ни костюмов, ни опыта. «Увлекаясь деревней, мы немного презираем провинциальную интеллигенцию и неохотно соглашаемся им помогать», – вспоминала дочь художника. Однако, вняв их уговорам, она приезжает на репетицию. «Разбирая корзину с костюмами, я слышу на сцене монолог Пимена. Из-за стены мне мерещится какой-то лесковский вещий старец – судья Бориса. Заглядываю в дверь – на сцене сидит невзрачный юноша лет 17, лицо с кулачок, гимназист Боголюбов»[1]. Легко вообразить себе эту картину! «Когда-нибудь монах трудолюбивый, – произносит юный актер, – Найдет мой труд усердный, безымянный»: это говорит будущий поэт, автор этой книги, Николай Алексеевич Тарусский (настоящая фамилия Боголюбов; 1903–1943). 

Трудно предположить, что о поэте, писавшем и печатавшемся в 20-е – 40-е годы XX века, сохранилось столь мало сведений, но увы – это так. В позднем стихотворении «Из моей родословной» Тарусский, описав историю насильственного брака крепостной пермячки с казачком-калмыком, резюмирует: «Так восходит, цепкий и двукровный, / Из-за пермских сосен, прямиком, / Дуб моей жестокой родословной». Достоверные сведения есть о его отце, Алексее Николаевиче Боголюбове (1875–?), земском санитарном враче в Калуге[2] и авторе нескольких статистических отчетов по вопросам народного здравоохранения[3]; мать известна только по имени: Елена Казимировна[4]. 

Детство Н. А. прошло в Тарусе:

В деревянном городке –
Запах яблонь, запах липы,
Целый день дверные скрипы,
Пестрый зяблик на сучке.
И малиновка, и славка –
Над садовою канавкой.
Над рекою гул и гам,
Плеск и крики, плеск и крики.
Хлещет солнцем по ногам,
Бьет дыханием клубники.

Окончив гимназию, он учится на врача; единственный обнаруженный мною след его медицинской карьеры – две брошюры незамысловатых практических советов, выпущенные им под собственной фамилией[5]. Судя по всему, участвует в Гражданской войне: в стихотворении он упоминает, что «шел на Чонгар», подразумевая, вероятно, штурм Перекопа, т. е. Перекопско-Чонгарскую операцию. В начале 1920-х Тарусский недолго живет в Москве (позже обмолвится в стихотворении: «Я живал когда-то на Арбате, / Но не помню, как я жил тогда»), но достоверно известен лишь один факт из его тогдашней биографии: в 1924 году он примыкает к свежеобразованной литературной группе «Перевал».