Знаки

Ветер, не беспокоивший Человека на Скале уже несколько дней (или столетий, время-то остановлено вместе с движением космических тел), неожиданно принес с обратной стороны каменного прибежища свист приближающегося то ли астероида, то ли снаряда, то ли еще чего-то, обладающего массой и способностью к левитации. Достигнув своей наивысшей ноты, звук оборвался, а Скала, зажатая намертво песками, довольно резво крутанулась вокруг своей оси. Перед Человеком в воздухе висел испуганный ребенок, судя по полупрозрачным, расплывающимся одеждам и неестественно бледному цвету лица, призрак. Его аморфные глаза были на редкость цепкими, вопрошающими и одновременно с этим требующими. Бледнолицый малютка явно чего-то хотел. Человек, не понимая цели ночного пришельца, не подающего ни знаков, ни сигналов, рассматривал его внутренности, прозрачные, словно чрево медузы. Немного знакомый с анатомией, Человек не находил каких-либо аномалий, нарушений, опухолей или случайно проглоченных вилок, вот только сердце ребенка… оно выглядело как сферическая решетка, внутри которой бился, просясь наружу, огонек.

«Надо же, – подумал Человек, – словно птица в клетке или куница в силке».

– Выпусти зверька, – неожиданно сам для себя обратился он к полупрозрачному гостю.

Свершилось невероятное, Скала, только научившаяся вертеться, начала трястись, пораженная неведомой лихорадкой, Тьма, проникшая, казалось, уже в легкие Человека, с шипением покинула дыхательный тракт, и сквозь белеющее в ночном небе дитя Человек заметил проблески рассвета.

– Зачем? – скорее уловил, чем услышал он вопрос мальчика.

И с первым лучом, пронзившим неподвижное пространство, Человек что было сил крикнул: – Узнаешь, где рождается заря.

Ключ в замке

1

Коридорный бесшумно скользил по ворсистому ковру холла четвертого этажа. Три года службы на этом, надо сказать, весьма прибыльном месте приучили его делать свою работу так, чтобы не беспокоить ни гостей, будь то высокопоставленные особы или многодетные семьи люмпенов, ни сослуживцев, от капризных сотрудников службы безопасности до вечно недовольных всем уборщиц, и самое главное, владельца заведения, не попасться на глаза которому являлось высоким искусством персонала, ибо тот был поистине вездесущ. Отельные эмблемы, вышитые на ковре в шахматном порядке, сливались под ногами в непрерывные полосы бордово-синего цвета, напоминая сигнальные огни посадочной полосы во время приземления, Коридорный очень спешил. Столь внушительное ускорение ему придал взволнованный голос ночного администратора. Всегда спокойная, уравновешенная, уже немолодая, но все еще привлекательная для противоположного пола женщина, Мадам Н., разговаривала со всеми монотонным, обезличенным, хотя и дружелюбным тоном, не меняющимся годами, но сегодня …

Красная лампочка, обозначавшая вызов из главного холла отеля, заморгала перед носом Коридорного в тот момент, когда он только распрощался со сменщиком, выслушав дневные сплетни и «проглотив» недурственную сумму чаевых, надежно упрятанных в форменном кармане уходящего.

– Один-ноль, – подмигнул он на прощание и скрылся за шуршащими створками лифта. Вот тут-то и заморгала лампочка.

– Коридорный, четвертый этаж, слушаю.

– Господи, что у вас в номере 414?

Номер 414 шел за номером 412, как лукаво принято в подобных заведениях, тринадцатые номера вроде бы не существуют, но со школьной скамьи всем известно – за цифрой 12 следует 13.

– А что с ним, мадам? – спросил Коридорный, удивляясь изменившемуся до неузнаваемости голосу администратора.

– Мне звонят из номера 414 и молчат, я перезваниваю туда – снимают трубку и опять молчат, и так несколько раз.

– Ну, мадам, успокойтесь, это такая игра, видимо, владелец номера просто хочет поговорить с вами, но не решается. Вы ему наверняка понравились, посмотрите карточку, бьюсь об заклад, это мужчина, и если он состоятельный джентльмен, вам можно позавидовать.

– Кретин! – сорвалась на крик Мадам Н. – Я посмотрела карточку, номер 414 пуст.

– Простите, Мадам, – ошарашенно проговорил Коридорный, – я сейчас проверю.

Он бросил взгляд на крючок с номером 414, оба ключа, как и полагалось, были на месте. Действительно, номер не сдан. Схватив один ключ, Коридорный смертоносной торпедой, выпущенной из подводного положения, рванулся к цели. Скорее всего, сбой в телефонной сети, думал он, приближаясь к нужной двери, ей названивает какой-нибудь старикан, воспылавший нежными чувствами к величественному бюсту мадам при оформлении документов, а высвечивается пустующий номер. Очутившись возле корпуса неприятельского корабля торпеда, вместо того чтобы завершить начатое в торпедном отсеке, остановилась. Коридорный не стал с ходу врываться в номер (настоящий профессионал), а приложив ухо к палисандровому полотну, прислушался. Тишина. Он аккуратно постучал в дверь костяшками пальцев. Мягкие удары эхом пронеслись по комнатам (номер 414 был «люксом» и имел пять комнат) и вернулись обратно… тишиной.