Знаки

Мягкий приглушённый верхний свет заливал комнату. Картина, представшая перед ней, не могла не вызвать улыбки. И Алекс, сложив руки на груди, улыбнулась, затем прислонилась спиной к косяку двери.

На маленькой кровати, слишком узкой и слишком короткой для взрослого мужчины, спали два самых дорогих ей человека. На Роберте была белая рубашка и брюки от костюма, скинутый пиджак лежал на столе. Видимо, он опять задержался на встрече допоздна и, придя домой, не переодеваясь, сразу поднялся сюда. Его правая рука, на которую он опустил голову, была вытянута на подушке, ноги свешивались с края кровати. Удивительно, как он вообще заснул в таком положении.

Никита уткнулся своей кудрявой головой в грудь отца, лежа в кольце его объятий, словно под самой надёжной защитой. Маленький кулачок вцепился в белоснежную ткань рубашки, из приоткрытого ротика вырывалось тихое сопение.

Отец и сын. Настоящая идиллия. Просто копии друг друга, только одной было чуть больше трёх лет. Никите достались волосы отца и глаза чистого изумрудного цвета. Упрямство и склонность к авантюрам, пока что проявляющаяся лишь в невинных детских шалостях, видимо, тоже перешли к нему по наследству, хотя Роберт утверждал, что сосредоточенность, если того требовало дело, досталась их сыну от Алекс. Роберт говорил, что видит её в их ребёнке, тогда как она сама могла с трудом найти несколько общих черт между ней и сыном.

Закусив губу, Алекс подошла ближе и наклонилась, чтобы подобрать валяющуюся возле кровати книжку. Видимо, отец читал Никитке перед сном, и, когда они оба уснули, книга просто выпала из рук.

Роберт словно бы почувствовал её присутствие, а, может быть, шуршание её свободного платья разбудило его. Опуская книжку на тумбочку возле кровати, Алекс перевела взгляд на мужа и увидела, как медленно открываются его глаза. Взгляд не был рассеянным, напротив, изумрудные глаза смотрели с теплотой и любовью, ласковая улыбка заиграла на губах.

– Эй, – голос после сна был немного хриплым, – а мы тут сказки без тебя читали.

– Вижу, – Алекс постучала пальцем по яркой обложке книги, – планируешь сделать из ребёнка знатока античного искусства?

Роберт, раскаиваясь, улыбнулся.

– Может быть.

– В три года читают что-то вроде «Колобка» или «Трёх поросят», – мягко упрекнула Алекс, пытаясь быть серьёзной, но невольная улыбка выдавала, что она вовсе не сердится на мужа.

Роберт на секунду прикрыл глаза и изобразил своё самое искреннее покаянное выражение лица.

– Неужели Новый год наступил на день раньше, или я всё ещё сплю и вижу в своём сне мою прекрасную жену? – плавно переменил он тему разговора, и Алекс, прикрыв рот ладонью, хихикнула.

– Ну, ты определённо не спишь.

Они старались говорить тихо, чтобы не разбудить ребёнка.

– Ты же ещё должна быть в Москве.

– Я спешила к своим любимым мужчинам.

– Не подумай, что я возражаю, милая, я рад, что ты вернулась раньше, но… как всё прошло?

Алекс счастливо улыбнулась.

«Всё отлично», – одними губами произнесла она и кивнула в сторону выхода из детской, давая понять, что всё расскажет, как только они выйдут за дверь.

Роберт накрыл своей рукой кулачок сына и аккуратно высвободил ткань из крепко сжатых пальчиков. Никитос громко вздохнул, когда Роберт поднялся с кровати, и, завертевшись, зарылся головой в подушку.

Алекс медленно бродила по комнате, поднимая игрушки и автоматически расставляя их по своим местам. Роберт подошёл к жене, обнимая её за плечи и притягивая к своей груди, нежно целуя в висок. Забрав из её рук Малыша, забавного плюшевого жирафа, любимца Никитки, Роб наклонил голову, проводя губами по тёплой щеке жены и нежной чувствительной шее.

– Я скучал, – выдохнул он ей прямо в ухо.

Приятная дрожь возбуждения прошлась по позвоночнику Алекс. Закрыв глаза, она, откинувшись, положила голову на плечо мужа.

– Целая неделя без тебя… – протянул он.

– Задержись я ещё на несколько дней, мы бы разорились на спонтанных звонках.

– Не волнуйся, на оплату разговоров с тобой я как-нибудь заработаю, – усмехнулся Роберт.

Ему было необходимо видеть жену каждый день, но их работа такова, что это не всегда было возможно. Поэтому иногда им приходилось довольствоваться лишь голосами друг друга. Каждый раз так сложно было отпускать её от себя или уезжать самому. Была б его воля, он держал бы Алекс постоянно дома, желательно в постели, и никуда бы не отпускал. Улыбнувшись собственным мыслям, Роберт наклонился, целуя жену в макушку.

– Иди в спальню, я всё сам тут приберу, ты всё-таки после перелёта и…

– Мамочка? – прервал его тонкий детский голосок.

Они обернулись.

Никитка в полусне сидел на кровати и потирал заспанные глаза ручками.

Алекс мягко отстранилась и, подойдя к постели, села на краешек. Сын тут же перебрался к ней на колени, крепко обнимая за шею, путаясь пальчиками в её распущенных волосах. Алекс было немного больно, когда он, сжав руки крепче, потянул её за волосы, но это была приятная боль и совсем не раздражающая. Она одёрнула его голубую пижамку с динозавриками и, погладив по спине, поцеловала в кудрявую голову.