Знаки, обращенные в вечность

На полу, громоздясь вплотную друг к другу, стояли картонные коробки. На них, на разостланных газетах, красовались странные, курьезные фигурки. Этакий балаган сумасбродства.

— Поглядите-ка, Эрих, — прервал мои мысли профессор Кабрера. Он держал в руках фигурку человека с типично обезьяньим лицом. Незнакомец сжимал обеими руками… подзорную трубу, сквозь которую пристально глядел в небо. «Безумие!» — буркнул я про себя, но вскоре увидел еще одну фигурку, очень похожую на первую: она была частью композиции на резном камне. Левой рукой Кабрера протянул мне фигурку летящего динозавра, на котором восседал человек с птичьей головой. Подобные изображения часто встречаются в знаменитой коллекции резных камней Кабреры. И, уже на выходе из комнаты, я мельком заметил в темноте, справа от себя, глаза существа, весьма похожего на глиняную «теннисную ракетку». Правда, рядом с этой «теннисной ракеткой» красовались странные создания. Еще двенадцать таких же ракеток стояли впритык одна к другой на полке. Ради всего святого, какой фальсификатор способен создать подобные вещи?

Когда я, наконец, вернулся к своей группе, ко мне подсела одна из дочерей Кабреры. Супруги Кабрера весьма плодовиты: в их семье — шестеро детей.

— Эрих, — заговорила юная особа, поглядев на меня своими серьезными глазами, — прошу вас верить моему отцу. Всё, что он говорит, — правда. Фигурки эти — из некой подземной кладовой; они невероятно древние.

А спустя несколько минут я заметил, как в ее глазах блеснули слезы. Я попытался утешить юную особу.

— Знаете, перуанские археологи не принимают отца всерьез. Они говорят, что к нему нельзя относиться серьезно.

— Это еще почему?

— Если принять его всерьез, следовательно, придется считаться и с его собранием каменных и глиняных статуэток. А это невозможно, поскольку тогда сложившаяся археологическая картина мира рухнет, как карточный домик. Нет, вы только представьте: ведь это же — цивилизация, существовавшая задолго до нашей! Кроме того, если признать, что фигурки, собранные моим отцом, — подлинные, то они подлежат немедленной конфискации. Правительство мигом сообразит, какие несметные сокровища хранит здесь мой отец. А по перуанским законам частное лицо не имеет права быть владельцем подлинных археологических объектов. Считается, что они являются собственностью государства.

Это еще больше осложнило и запутало дело. Как же мне быть с этой удивительной коллекцией? Написать о ней и выставить себя на посмешище? Обвинить Кабреру в мошенничестве? А вдруг какая-нибудь индейская семья втайне фабрикует по его заказу эти странные глиняные статуэтки? Что тогда? Впрочем, Кабрера никогда не занимался и не занимается коммерцией; напротив, он хранит свои статуэтки, как величайшее сокровище, втайне от посторонних глаз. Он не продал ни единой фигурки.

Дочь Кабреры словно прочитала мои мысли:

— Эрих, прошу вас, напишите об этой коллекции!

Папа этого заслуживает! Вы даже не знаете, как он страдает… Он буквально разрывается на части между археологией и долгом перед государством, сознавая, что они не вправе быть подлинными и в то же время понимая, что они — подлинные.

Расставаясь, я пообещал девочке в следующий приезд непременно заглянуть к ним и повнимательнее познакомиться с этой невероятной коллекцией. И вот спустя четыре года я вновь оказался в Ика. Мне пришлось попросить Кабреру назначить мой визит на более поздний час, чтобы мне никто не помешал осмотреть его собрание. Я постарался запастись временем. Я наметил для себя хотя бы частично обследовать небольшую комнату, уставленную деревянными стеллажами. Мне хотелось замерить и сравнить фигурки, и главное — успеть сделать как можно больше фотографий. В конце концов (независимо от того, подлинники это или подделки), кто знает, какая судьба ожидает в будущем профессора Кабреру и его коллекцию? Между тем важнейшим критерием подлинности является возраст этих объектов. Поэтому в один из визитов я попросил Кабреру позволения взять с собой пробы материала глиняных фигурок, чтобы подвергнуть их химическому анализу в

Цюрихском университете. Кабрера величественным жестом протянул мне ключ от своей сокровищницы. Чтобы быть абсолютно уверенным в том, что я действительно взял пробу материала одной из фигурок, а не какой-нибудь черепок, найденный невесть где, я отбил руку у фигурки некоего человекоподобного существа и убрал её в заранее приготовленный пластиковый пакет. Да простят меня Ханвьер Кабрера и все древние боги Перу!

Кто такой профессор Кабрера?

А теперь — несколько слов о том, кто же такой профессор Кабрера и как он пришел к созданию своей громадной коллекции резных камней и глиняных фигурок?