Знаки внимания

Так вот: за почти три года, которые прошли с того первого дня, все как-то определились с моей ролью и местом в коллективе. В нашем КБ я далеко не самая умная и не являюсь мозговым центром, но точно стала генератором идей — свеженьких, нестандартных, хотя и не всегда с возможностью воплощения их в жизнь. Со временем им перестали удивляться и с ходу отметать, как неосуществимые, а некоторые из них даже приняли и упорно домысливали и дорабатывали все скопом, в том числе и я.

Творческий союз Катерины Мальцевой и мужского состава конструкторского бюро оказался продуктивным, а в некоторых отдельных случаях даже прибыльным для Шарашки. А, как известно, конкуренцию еще никто не отменял. Поэтому важность и конкурентоспособность разрабатываемого на данный момент проекта вполне себе могла стать причиной покушения на меня. Вот в недалеком прошлом один такой был однозначно, и там все было предельно серьезно. А может, я очень преувеличиваю свою значимость и даже скорее всего, но совсем исключить такой вариант не могу, да и не хочу — он устраивает меня гораздо больше, чем предыдущий, пришедший на ум.

* * *

Тот первый день на работе вспоминается очень ярко и местами болезненно: все то время, пока продолжался разговор на рабочие темы, я помалкивала. Георгий и еще один парень вышли из помещения и на совещании не присутствовали. Шеф постепенно представил всех сотрудников, на каждого из которых я бросала короткий взгляд, кивала и опять упиралась им в лицо Сам-Сама. Чувствовала я себя крайне неловко и очень надеялась, что это не слишком бросается в глаза, но похоже, что зря. Меня не втягивали в разговор, и складывалось впечатление, будто они все сплоченно и дружно давали мне время прийти в себя после той сцены у двери. Будто понимали всю ее неоднозначность и то, что мне сейчас не по себе из-за этого. Проявляли невероятный такт и не присущую большинству мужчин деликатность, к которым я совершенно не привыкла в студенческом общении. И я еще больше цепенела от осознания того, что все это неестественно и вынуждено, а значит — они все видели и поняли.

Домой вернулась все еще немножко «не в себе». Сбросила в прихожей босоножки, захватила полотенце и просторный домашний халатик и сходила на улицу в летний душ, снова окунувшись при выходе из дома в знойное июльское пекло. После душа поспешила обратно — туда, где уже уютно гудел кондиционер, и подсела к компьютеру. Посидела, подумала и, найдя «Золушку», перемотала фильм на то самое место. Смотрела и слушала песню в исполнении юного принца, с болезненным любопытством вглядываясь в выражение его лица и вслушиваясь в то, что он говорил — тихо и проникновенно:

— Милая… таинственная гостья… Добрая… милая… таинственная гостья…

И в конце разочаровано выдохнула — нет, не так, не то… только намек, может — интонация, зачатки какие-то. Не дрожит все внутри и не замирает сердце. Не влажнеют ладони, судорожно сжимаясь будто только для того, чтобы их бережно разжала сильная мужская рука. Не отливает от лица кровь (или наоборот — я уже не помнила) и не сбивается дыхание от непонятного и жадного ожидания.

И чего там можно было ждать — потерянно думала я, какого… вообще меня так переклинило? Ничего же не было. Вообще не понятно. Зато в кино все было ясно, светло и чисто — история для детей, красивая сказка. Выключила комп и улеглась на прохладное льняное покрывало, раздумывая о том, как же, наверное, отстойно и тупо выглядела я у той двери, на глазах у всего народа, с ходу надумав интерес к себе и выставив на всеобщее обозрение свой.

А ведь все, похоже, имело очень простое объяснение — безопасник увидел незнакомого человека на охраняемом объекте и подошел поинтересоваться — откуда, куда, зачем? А может и знал кто я, и даже скорее всего, потому что пропуск и допуски явно не мимо него оформляли. Так что, по ходу, мужик просто слегка постебался — совершенно безобидно и непринужденно, потому что у него как раз было хорошее настроение и ему не чуждо чувство юмора. И он вполне себе мог предположить наличие такового и у меня тоже.

До этих самых пор я и сама думала так же, больше того — была уверена, что способна адекватно воспринимать шутки. Так что дело было вообще не в нем, а именно во мне. Это со мной что-то было не совсем так — хотелось горько посмеяться над всем этим, но себя почему-то было невыносимо жаль, а еще стыдно и обидно до слез, потому что — зачем он так?