Знаки внимания

— Георгий Артурович увез Леночку и детей в Израиль и, скорее всего, они останутся там на ПМЖ. Он сказал, что где-то изыскал средства, а еще продал квартиру и — представляете себе, Катенька? Захотел возместить нам с Самсоном Самуиловичем траты на ту самую первую операцию для Саши. Мы не стали даже разговаривать, о чем идет речь? Это что — только наши деньги? Весь коллектив участвовал, но знаете что? Я легко выдохнула, когда они уехали, хотя говорить такое стыдно. А все потому что это таки ужасно — постоянное напряжение и беспокойство за мальчика, а еще такая огромная ответственность. Мы всерьез боялись не справиться, сейчас такой период для нашей Шарашки… сложный период. А еще сложнее им, но вы представляете, Катя?! Он таки вернул на счет Шарашки эти деньги! А это же половина их квартиры! Мы не знаем, что теперь и думать, хотя эти деньги совсем не помешают, особенно сейчас.

— Вы вовремя тогда нашли их, и время на первую операцию не было упущено. Хорошо, что он изыскал эти деньги, Ирина Борисовна, это замечательно, давайте тогда вместе радоваться? И за Шарашку тоже.

Что еще я могла сделать для совсем уж полной психологической реабилитации? Кроме того, что опять много читала, работала на участке и часто встречалась с Лизой, когда Стас уезжал на свои рабочие вахты? Я собралась к папе в Черногорию, месяца на два. А бабушка отказалась ехать со мной.

— Катя, подумай сама — кто будет поливать грядки, караулить дом? А консультации? Да, я засиделась дома, но не до такой же степени, чтобы задрав хвост, рвануть по Европам. Я скучаю по работе, по всем нашим, да я на беременных смотрю на улице с жадностью, как маньяк! Не нужно было уходить… такие, как я, ползают на работу до самой смерти. А о собаке ты подумала? Там же нужна куча документов и прививок дополнительно — как раз к осени и успеешь, — хмыкала она.

Билет на самолет уже куплен (да здравствует безвиз!) вещи собраны — чемодан на колесиках и большой музыкальный футляр. Я беру с собой новую гитару — учусь играть на ней, и тут виноват не интернет — я давно мечтала об этом, еще с тех самых пор. Несколько первых уроков — самых важных, дал мне преподаватель в музыкальной школе, а узнав что я уезжаю, посоветовал хороший самоучитель. Я легко освоила нотную грамоту, учиться вообще было приятно.

Есть еще кое-что — тонкая папка с документами, которую я получила по почте перед самым отъездом и которую не хочу оставлять дома — мне нужно будет показать ее папе. И еще мне кажется, что она совершенно мистическим образом связывает меня с Георгием.

И вот… папа уже ждет и, наверное, готовит для меня что-то особенное и незабываемое — скорее всего, это связано с морем. Черногория находится возле Адриатического моря — внутреннего моря Средиземки. Я изучила все, что было доступно в интернете и уже предвкушаю заплывы вдвоем наперегонки, а потом — блаженную усталость и отдых на галечном пляже с крупными серыми, белыми и красными камушками и горы над нами, поросшие лесом, в котором живут благородные олени, косули и целые стада диких кабанов.

Глава 32

Прилетала я в аэропорт Тиват. И новые впечатления предвкушала еще на подлете — мы заходили на посадку со стороны моря и на ровной синей глади отраженное от воды солнце давало ослепительный эффект зеркала. Впереди поднимались горы, заросшие лесом, а взлетно-посадочная полоса располагалась почти на самом побережье. Папка! Меня уже ждал там мой папка. Мы договаривались с ним, он успокаивал трусливую меня, всего второй раз в жизни высунувшую нос за кордон, хотя тот единственный раз в детстве даже нельзя было назвать полезным опытом.

— Каточек, не трясись, я сам встречу тебя — иначе никак, с такси там сложности. И ждать его тоже паршиво — здание маленькое, кажется, даже кандея нет… или он не справляется, но там кони двинуть можно от жары. Но это ты при отлете прочувствуешь, я пока регистрацию там проходил и этот их шмон… Сразу оденься легко — сарафан, шорты там… тут адское пекло.

В это жаркое пекло я окунулась, только ступив на трап из самолета. Вышла, оглянулась вокруг…, не знаю, что было с моим лицом, но мне улыбались все, кто попадался навстречу. Запах — йодистый, резковатый, ровным потоком слабого ветра доносился со стороны моря. Еще пахло сухой аэродромной пылью и немного — приторными духами, которыми буквально пропиталась женщина, которая шла впереди меня. Я немножко отстала, пережидая…

— Катя! — махал мне рукой папа из-за сетчатого забора, отрезающего взлетное поле от территории аэропорта. В зале, тесном и очень душном, как он и обещал, мы с ним радостно пообнимались, потом получили мой чемодан и гитару, и вышли наружу.

— Хочешь, можем зайти в дьюти-фри? Там духов разных полно.

— Не… мне бы попить, — ужаснулась я его попытке опять загнать меня в помещение. И духов сейчас тоже не очень хотелось.