Знакомства по объявлению

— Ты просто волшебник! Ну прямо как у нас в общаге, — с ностальгическими нотками в голосе сказала она.

Выходить из теплой комнаты на улицу не хотелось. Лера подошла к окну, за которым открылся безрадостный пейзаж — дождь, грязь и слякоть.

— Вот если бы отсюда виднелось Средиземное море…

— Да какая разница? Везде одно и то же, — вдруг как бы сам себе сказал Толик. — Стада голодных рабов…

Лера вздрогнула — лицо ее нового друга внезапно стало хмурым и сосредоточенным, видимо, она задела какую-то тонкую струну. Потом он часто произносил эти слова — «стада голодных рабов».

Они начали встречаться. Об очередном свидании договаривались на стадионе, где Толик проводил уроки.

Толик оказался далеко не простым парнем. Лере впервые довелось столкнуться с человеком, одержимым почти маниакальной идеей. Он мечтал уехать на Запад. Выработал собственную классификацию, в которой все страны ранжировались «по степени свободы». Список возглавляли США. Очень высоко он оценивал Австралию, Новую Зеландию, Канаду и Англию. Причем именно в таком порядке. Обо всех остальных странах отзывался пренебрежительно: «Италия — страна мафии и коррупции, вообще итальянцы несерьезный народ, правительства меняются как перчатки. Франция — с сильными тоталитарными предпосылками, о чем говорит почти двадцатилетний культ личности де Голля. Швеция — доиграется со своим социализмом до полного краха. Швейцария — укрывательница преступных капиталов, мировая финансовая помойка… И так далее…

Но больше всего от него доставалось России и ее жителям, которых Толик иначе, как «стадом голодных рабов», не называл. Такая патологическая нелюбовь к собственному народу поначалу шокировала Леру. Соблазнить его поездкой в Питер или в Москву, о чем постоянно грезила Лера, было невозможно, — прелести столиц его не манили. «Везде стада голодных рабов», — твердил он.

Как выяснилось, институт физкультуры он не закончил, — был отчислен за неуспеваемость. Из сборной команды по волейболу исключили за несоблюдение спортивного режима. Дома ему повезло — удалось устроиться в школу учителем, и именно тогда, по собственному признанию, он начал готовить себя к тяжелой жизни американского чернорабочего — занялся штангой, борьбой и бегом. Он уверял, что согласен в США на любую работу — грузить ящики в порту, мыть посуду в ресторане, убирать туалеты, лишь бы жить в свободной стране.

Его многочисленные учебники и словари были исписаны бисерным почерком, он настойчиво зубрил английский, шлифовал произношение, прокручивая по видео записи американских боевиков. Четырежды пробовал выехать за границу, — трижды в США и один раз в Норвегию, — но безрезультатно. Приглашения, которые он выпрашивал у случайных знакомых иностранцев, иногда ему присылали, но посольства упорно отказывали в визе.

— Женщинам легче, — с завистью говорил он. — Во-первых, самый верный способ — брак. Тут уж никто не придерется. Во-вторых, «бэйби-центры», где набирают домработниц из слаборазвитых стран за триста долларов в месяц. Да мало ли что.

Вот уже год, как Толик стал прихожанином евангелистской церкви, вся паства которой несколько лет назад уехала в США. Толик же упустил момент и теперь пытался наверстать упущенное. Но пока новая братия только-только собиралась, а пресвитер не заводил о переезде и речи.

Последнее время он пребывал в полной растерянности — в американском посольстве в очередной раз отказали в визе. Оставалась слабая надежда получить вызов от шведа, с которым познакомился месяц назад, но время шло, приглашение не приходило, шансы уменьшались.

— Если не получу до весны приглашение, — решительно заявлял Толик после каждой безрезультатной проверки почтового ящика, — поеду в Польшу. В Варшаве вербуют наемников в горячие точки — два года воюешь, а потом получаешь вид на жительство во Франции.

В этот же вечер с перепугу Лерка написала мне письмо.

«Милая Региночка!

Спасай меня и моего любимого. Он сбрендил и собирается ехать в Польшу наниматься на войну. Мне его жалко, ведь это безумие! А вдруг он погибнет? Я ведь люблю его. Знаешь, я подумала, а что, если выйти замуж за какого-нибудь старого мухомора и уехать в США? А потом как-нибудь к себе перетащить? Другого выхода я не вижу.

Вышли мне, пожалуйста, адрес службы знакомств в Штатах, а еще лучше свои старые письма с конкретными адресами и фамилиями. Пойми меня правильно, тебе они ни к чему, а мне человека спасать нужно. Время не терпит, я жду.

Пока. Лера ».