Знакомства по объявлению

Я не переставала удивляться ее непостоянству, ветрености и непрактичности, то есть тем качествам, которые мне были совершенно чужды. Я, как девушка из провинции, крепко держалась за моральные каноны, привитые мне с детства.

Познакомились мы при довольно странных обстоятельствах. Приехав с очередных каникул, я обнаружила на соседней койке лохматое существо женского пола. Лишь только захлопнулась дверь, как оно начало постанывать и нехотя просыпаться.

— Где я? — выдавила из себя незнакомка, вынырнув из мира ночных грез. Я сразу же ее узнала. — Ага, припоминаю. Вчера мы пили, слушали музыку, потом ко мне пристал один хмырь, а дальше что было? Кажется, один друг довел меня до двери и пожелал спокойной ночи… Кстати, милая, ты чего шумишь? — манерно обратилась она ко мне. — Не сыпь мне соль на рану, выруби, пожалуйста, маг.

Я убавила громкость только что включенного магнитофона, но полностью не выключила — очень хотелось дослушать песню. Она упала на подушку, слезы ручьем потекли по щекам. Хлюпая носом, Нечаева вытащила из тумбочки платок.

— Маркиз де Сад — ангел рядом с тобой, — продемонстрировала она высокий интеллект и, хлюпая носом, достала из тумбочки платок.

— А ты что, будешь здесь жить? — еще не веря в случившееся, спросила я.

— А ты, я вижу, не рада?

— Ну что ты, я просто счастлива.

Мне на мгновение стало не по себе. Моя соседка, с которой мы тихо-мирно жили почти год, вышла замуж и ушла в декрет, но ее место могла бы занять любая восстановившаяся в институте двоечница. Зачем же подселять ко мне шлюху? В то время я еще верила всем сплетням о Нечаевой.

Лера протерла кулаками глаза и громко высморкалась. Пятна от синей французской туши расплывались под глазами.

— Ну, давай знакомиться, что ли? — Тут Лера почувствовала шум в голове, дурноту. Она попробовала встать. — Что-то мне так хреново, Света…

— Я не Света, я…

— Это неважно, потому что сейчас… — Лера снова сделала попытку подняться с кровати.

Что-то с ней происходило неладное, и я решила помочь. Стащила с постели, взяла под руку и осторожно повела к умывальнику. Мы успели добраться только до двери. Едва она переступила через порог, как ее начало рвать прямо на пол. Кое-как дотащив ее до раковины, включила холодную воду и вышла в коридор, почувствовав: еще немного, — и меня вывернет наизнанку.

— Я умру, я сейчас умру, — захлебываясь, стонала Лера. Из ее горла вырывались спазматические звуки.

— Может, тебе «скорую» вызвать?

— Обалдела, что ли? — Сунула голову прямо под упруго бьющую ледяную струю и, умывшись холодной водой, она отжала мокрые волосы и, намотав на голову полотенце, возродилась, как Феникс из пепла, прямо на моих глазах. — Ну и веселая ты девчонка! Кто ж после пьянки «скорую» вызывает?

Легкий шок, как это ни странно, подействовал на меня благотворно. Я перестала видеть в ней дьявола во плоти, тем более что роль падшей женщины при ближайшем рассмотрении ей плохо удавалась. Она была сентиментальна, легко ранима и становилась агрессивной лишь в целях самозащиты. Я решила, что Нечаева — существо экстравагантное, взбалмошное, ленивое, но никак не опасное, скорее напротив, совершенно безвредное существо. И поймала себя на мысли — по крайней мере, мне хотелось так думать, — что в вопросах практических я могу дать ей сто очков вперед. Я решила, что раз уж мне выпал крест жить с общежитской Марией Магдалиной, не стоит обращать это в Голгофу для себя. В первый же день мы пригубили ее домашний клюквенный ликер и стали подругами.

— Очередной поклонник? — раздался над самым ухом голос, и я слегка струхнула. Лера вертела в руках конверт письма Тома Хэдфилда. — Не надоело?

После нескольких дежурных вопросов о том, кто и как провел лето, мы принялись за чай. Как и большинство студенток-старшекурсниц, Лера нещадно курила, и на ее тумбочке валялись сигареты и спички. Из-за вечной нехватки денег бывали и проблемы, тогда Лерка опускалась до «Астры» и «Беломорканала».

— Слушай, не займешь мне денег, а то я сейчас на такой мели, — она запалила грубую папиросу и, отвернувшись к стене, стала выпускать клубы удушливого дыма. — Я верну, когда приедут арабы и можно будет шмотками спекульнуть.

— Мне самой неплохо бы заработать.

Лера раздавила окурок в блюдце и придвинулась к столу. Из огромной сумки я извлекла жестяную банку «килек в томате» и хлеб. Лера смотрела на еду жадными глазами.

— Вчера раздавили на пятерых три бутылки «Столичной», а на закуску поклевали какие-то хлопья, — пожаловалась она.

Мы нарезали хлеб, разлили по чашкам чай, вскрыли банку ножом. Граненые стаканы, чашки с отбитыми ручками, ржавый чайник — все говорило о том, что я уже не дома, а в общежитии и нужно заново привыкать к казенной мебели, колотой посуде и всему нехитрому общежитскому скарбу.

— Вкусно, — Лерка аппетитно уминала бутерброд. — Я тоже из дома варенье привезла, но его уже сожрали мои друзья. Только и ищут, где б сорвать халяву.

— Так вы что, здесь пьянствовали?