Знакомства по объявлению

Изучив афишу на Войковской, мы выбрали «солянку» — так называют концерт, где рядом с поп-звездами выступают артисты самых несовместимых, на мой взгляд, жанров — цирка, оперетты, классического балета и других. В «солянке» принимали участие популярные артисты — Пугачева, Вайкуле, Пресняков — и этого было достаточно, чтобы стерпеть кучу неизвестных рок-групп и фольклорных ансамблей.

К Олимпийскому мы приехали за полчаса до начала концерта, билетов в кассе уже не было. Безрезультатно прождав, когда появится лишний билетик, мы решили прорываться на концерт через охраняемый служебный вход.

— Девушка, кто вам нужен? — не без галантности спросил молодой человек в форме, сразу обратив внимание на Леру. В отчаянно короткой мини-юбке, яркой блузе с рюшами и бантами, с удачным макияжем и роскошной прической она выглядела королевой в серой толпе.

— Вы нам нужны, — улыбнулась Лера, обнажая великолепные жемчужные зубы.

Воспользовавшись игривым настроением мента, я тут же принялась упрашивать его пропустить нас в Олимпийский через служебный вход. Но, обнаружив, что девушки хотят проскочить на халяву, сержант решительно перешел на официальный тон:

— Я ничего не знаю, посторонним вход воспрещен, — упрямо, как попугай, твердил он.

Мои уговоры оказались напрасны, но мало того, даже Леркин шарм не возымел никакого действия — страж порядка уже начинал угрожать дубинкой. До начала концерта оставалось всего десять минут. Делать было нечего, я достала из сумки кошелек и протянула вредному фараону полусотенную бумажку.

Когда прозвучал третий звонок, мы уже стояли в фойе и высматривали свободные места в партере. Зрители еще торопливо дожевывали бутерброды и допивали свои коктейли, а мы уже наметили места поближе к сцене. Как только свет начал меркнуть, я дернула Лерку за рукав, и мы бросились протискиваться к середине третьего ряда, стремясь опередить двух теток, счастливых обладательниц билетов, замешкавшихся в туалете. Наконец свет погас, заиграла музыка, и мы расслабились, но все еще оглядывались по сторонам.

Как и положено по законам шоу-индустрии, все более-менее известные артисты выступали во втором отделении. Первое состояло из народных песен и цирковых номеров. Ряженые матрешки выкатывались на сцену в ярких сарафанах и кокошниках, водили хороводы, кланялись, исчезали, их место занимали акробаты, которые, держась за канат, кувыркались под самым потолком.

Второе отделение было целиком отдано «звездам». Вначале проследовала череда неизвестных мне рок-групп, исполняющих по одной-две песни, похожих одна на другую. Поклонники рокеров — подростки в кожаных куртках с немытыми головами — выкрикивали из зала лестные эпитеты кумирам, но хмурые лица музыкантов были сосредоточены и безучастны.

Дальше шли Владимир Пресняков, группа «На-на», кабаре-дуэт «Академия», а в самом конце в своей коронной тунике на сцену вышла Пугачева и, исполнив шесть песен, довела до умопомрачения своих фэнов — разношерстных девчат и ребят с лужеными глотками. Не обошлось и без легкого надувательства — в концерте не было Лаймы Вайкуле, а Лерка, как назло, захотела ее увидеть.

— Всегда так, — презрительно поджала она губы, — куда ни придешь, всюду сплошная туфта.

Сия ложка дегтя не испортила мне удовольствия. Пугачева, Вайкуле и прочие звезды меня интересовали постольку-поскольку — я пришла на концерт исключительно ради Владимира Преснякова. Но именно во время его выступления Лерка полезла с дурацкими вопросами о том, кто на ком женат и кто кому кем приходится. Я еле удержалась, чтобы не послать ее к черту.

После концерта поклонники ждали своих кумиров у служебного входа, мы тоже затесались в эту толпу. Фэны переругивались с милицией, ржали и поминутно оборачивались на служебку — не появится ли кто. Часа через полтора стали появляться артисты. В толпе начались волнения. Каждая группа при появлении своего кумира начинала визжать, верещать и кидаться на охранников. Мы не стали в этой сумятице дожидаться Преснякова и отправились домой.

Ровно в час ночи мы были в общежитии. Баба Маша дремала на вахте, четверо армян c технологического факультета галдели, обсуждая что-то на своем языке. По привычке они осмотрели дам и отпустили нам вслед пару дежурных реплик.

— Дэвушка, тэбя Оля завут? — спросил у меня самый неказистый из этой компании.

Пока Лерка кокетничала с армянами, я перебирала почту. Перелистав письма в своей ячейке, обнаружила еще одно из-за границы и рванула на четвертый этаж пешком, не дожидаясь, пока кому-нибудь из случайных знакомых взбредет в голову напроситься к нам в гости. Я поставила чайник на плитку и вытащила из тумбочки банку рыбных консервов. Скоро пришла Лерка, с ходу завалилась на кровать и закурила. Я заварила чай, сунула руку в мешок и вытащила заплесневелый огрызок рогалика.

— А хлеба-то нет!

— Я у Костика попрошу, — Лера резво поднялась, хлопнула дверью и отправилась на промысел.

Воспользовавшись моментом, я вскрыла конверт и принялась за чтение. Письмо было из США, напечатано на компьютере, без фотографии.