Знакомства.ru

Я бегу, все время бегу – за результатом, к целям своих акционеров и, как я мне недавно пришло в голову, к собственной безопасности. Меня угораздило родиться и прожить жизнь в стране, где нельзя быть старой, больной и бедной. И даже здоровой и старой – этого уже достаточно для того, чтобы быть бедной. А значит – беззащитной, неухоженной старухой, которая не может рассчитывать на приемлемую медицину, нормальную еду, услуги салона красоты, лекарства, качественную одежду и обувь, путешествия и т. д. и т. п. Все это – достояние тех, кто молод, здоров, образован или тем или иным путем является обладателем активов, которые способны приносить доход в случае, если их обладатели не в состоянии или не хотят больше вкалывать по 10–12 часов в день в каком-либо бизнесе или, что еще лучше, в госкомпании. Такие, какой я скоро стану, этой стране не интересны – разве что в качестве электората, да и то недолго, проще родить новый, чем содержать стариков. Оказывается, существует официальное милейшее выражение – «возраст дожития». Когда я первый раз его услышала, думала, ослышалась. Но нет, как выяснилось, это вполне ходовое словосочетание, которое в ходу у юных банковских менеджеров, которые консультировали меня по поводу моих инвестиционно-пенсионных перспектив. Число лет, которое отпущено мне по статистике, в нашей стране от наступления пенсионного возраста до кладбища составляет 19 лет. То есть в 74 года – аривидерчи, бабуся, вы слишком долго нагружаете бюджет!

Как-то в Вене я познакомилась с дамой элегантного возраста, которая к слову сказала, что после 60-ти местные пенсионерки начинают путешествовать по миру, после 75-ти – по Европе, а уж после 90(!!!) – по Австрии. Меня поразила не их страсть и способность к путешествиям (хотя и это тоже!), а горизонт планирования!

В тот год, когда я закончила институт и вышла замуж, моя свекровь стала пенсионеркой. Ей было ровно 55 лет, за спиной среднее образование, 35 лет стажа в небольшой должности в бухгалтерии областной железной дороги при какой-то очень незатейливой зарплате. Я хорошо помню, что ее пенсия составила 117 рублей, а мой оклад молодого специалиста, с надбавкой за красный диплом и секретность НИИ, куда я попала по распределению – 140. Свекор еще работал и, даже когда он вышел на пенсию, это они старались (и могли!) помочь нам деньгами – нашей зарплаты хватало на все необходимое, но крупные покупки, вроде мебели в новую квартиру, требовали некоторых вливаний.

Теперь я помогаю сыну и невестке деньгами, но это пока я зарабатываю. Кроме того, я гашу ипотеку, путешествую, ухаживаю за собой, развлекаюсь и почему-то почти ничего не могу отложить – что-нибудь или кто-нибудь всегда оказывается более важным и неотложным, чем накопления. С некоторых пор я стала часто думать о том, что я буду делать, когда не смогу работать – возраст у меня для стартапов и прочих бизнес затей критический, однако. В следующем году мой трудовой стаж будет равен 30 годам, я зарабатываю около ста тысяч рублей в месяц «в белую», но это ничего не гарантирует таким, как я. Даже будь моя зарплата в три раза больше, моя пенсия составит ВОСЕМЬ тысяч рублей с каким-то хвостиком. Я все время думаю об этой цифре и пытаюсь понять, что я буду делать, когда это станет моей реальностью. Мне кажется, именно это следовало бы сделать нашим главным национальным секретом, потому что размер максимальной социальной пенсии равносилен объявлению «мы убиваем своих стариков за ненадобностью». Я прошла с этой страной перестройку, павловскую реформу, разграбление национальной собственности, становление частного бизнеса, инфляции-деноминации, появление и смену новых президентов и денежных знаков, попытки переворотов, массовые выступления колдунов по телевизору, популярность заседаний думы, равную олимпийским репортажам, ваучеры, монетизацию льгот, 500 дней, пустые полки и эру потребления, кризисы, реформы, гласность и появление цензуры, и снова и снова принимала новые правила игры, применяла к ним свою жизнь и работала, работала, работала…