Знакомство

Макс Далин Лестница из терновника 1

…В бою со Смертью одержав победу,
Князь Жизни ей позволил жизнь дарить —
Любовью породили род людской,
И в каждом сердце — Зло с Добром на равных…

Господин Он-О из Семьи Фу, Кши-На,

Нги-Унг-Лян, 1278 г.

…Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал…
Если ты на свете не любил —
Значит, и не жил, и не дышал!..

В. Высоцкий, Россия, Земля, XX век

Книга первая Знакомство

…Нам прививки сделаны от слёз и грёз дешёвых,
От дурных болезней и от бешеных зверей,
Нам плевать из космоса на взрывы всех Сверхновых —
На Земле бывало веселей!

В. Высоцкий, Россия, Земля, XX век

Запись № 24–01; Нги-Унг-Лян, Кши-На, горное плато Хен-Ер

Сегодня я, наконец, на месте. Радостно.

Вообще-то, «на месте» — громко сказано: от гор Хен-Ер до ближайшего города километров четыреста, никак не меньше; абориген может попасть сюда только случайно — поэтому этнографу тут, в сущности, делать нечего. В горах работают биологи; это место — биологический рай, месяц работы опровергает сотню лет классических теорий. Лаборатория тщательно замаскирована; даже вблизи она напоминает горный кряж — чтобы гарантировать секретность миссии: аборигенам совершенно не нужно о ней знать. Ксенологи и эволюционисты с Земли пускаются на любые ухищрения, чтобы попасть на плато Хен-Ер хотя бы в командировку.

Этнографы на Нги-Унг-Лян так не рвутся. В этом мире уже произошло катастрофически много несчастий с земными учеными. Смерть — не худший случай, ей Богу…

А вообще, я замечал, даже биологам аборигены не нравятся. Срабатывает охранная система «ключ-замок» — местные гуманоиды слишком похожи на людей, но при этом не люди, наше подсознание выдает неслышный сигнал тревоги: «Чужой! Оборотень!» В других гуманоидных мирах система иногда сбоит, не распознает, чужак воспринимается, как землянин другой расы — люди пускаются во все тяжкие. Гражданское население Земли вытаращивает глаза: «Ах, Аэлита! Неужели возможно — с инопланетянкой?!» — ужас, помноженный на болезненное любопытство. Что возьмешь с гражданских… Этнограф знает: вживешься в образ, просуществуешь в их мире, в шкуре шамана-барона-аптекаря-министра-менестреля лет десять — и они для тебя уже не инопланетяне. Люди для тебя инопланетяне.

Но на Нги-Унг-Лян такого не случалось и, надо думать, не случится. Совсем чужие. Хотя у меня нет статистики для точного вывода… мой предшественник, продержавшийся дольше всех, не проработал тут и полугода. Сняли с программы — нервное расстройство. Его от аборигенов тошнит, физически. От любого телесного контакта, хоть от толчка локтем в толпе, замыкает — фобия. А, казалось бы, прожженный парень, немолод, работал на Шиенне…

Смешно, как подумаешь. Шиенна считается непростым местом: гуманоидная — да ладно, человеческая! — культура, уровень развития основных государств мира соответствует примерно Х-XI веку земной Европы. Как говорил один из моих приятелей-историков, милейший Женька Проскудинов, «царство мрака и срака». Местные жители ещё не знают понятий «канализация», «гигиена» и «микробиология» — ох! По колено в грязи, дерьме и прочих средневековых радостях. К вони города надо привыкать неделями. И ничего, нормально. Привыкаешь в конце концов. И к тараканам ростом с ладошку младенца, и к крысиному помету в твоем утреннем напитке, и к цвету нижней юбки твоей случайной подружки — каковой цвет гражданским лучше не описывать. И к обыденным смертям. Работать интересно; на частности порядочный этнограф не должен обращать внимания.

Брезгливость — свидетельство профнепригодности. Зато фатализм — очень и очень полезное качество.