Знакомство. Частная коллекция

Гастрономические разговоры в вестибюле. Разносятся слова «рулет», «крем», «лимон», «вкусно». Голосам вторит эхо: «рулет», «крем», «лимон», «вкусно».

Все золото, что блестит. Краешком глаза наблюдаешь и думаешь: и это золото, и это, и это. И медовая тугая капля, и цветок на обложке, и окно в солнечном свете. Все золото, что блестит.

С утра творожок и чашка кофе. Кофе светлый, с молоком, творожок с ложкой варенья. Солнце сияет в окне. Сверху на улице синее небо. Поют «молнии», ныряя вверх и вниз, защелкиваются защелки. Люди в яркой одежде, сладкие запахи, с утра творожок и чашка кофе.

Моментально уходит жизнь. «Куда спешишь, дурачина?» – «Все потратил, иду домой». И дома, распаковав покупки и расставив все на видные места, вздыхаешь тяжело: моментально уходит жизнь.

На углу продаются грейпфруты. Идешь, обливаясь горьковатым соком. Потом не знаешь, обо что вытереть руки. По-французски грейпфрут – памплемус. Сок красивый в прозрачном стакане. Белая в красную прожилку соломинка. Желтый грейпфрут.

Бывают дети, которые хорошо едят, а бывают, которые плохо. Родители первых радуются и приговаривают: «Ешь, мой хороший», а родители других чего только не придумывают, чтобы засунуть ребенку ложку в рот. Бывают дети…

Птицу в полете остановить нельзя. Нет. Можно. Она останавливается, не прекращая работать крыльями, словно плывет против течения, как белая балерина из «Лебединого озера». Птицу в полете остановить нельзя.

Сначала дослушай, а потом возражай. Не перебивай, имей терпение. Не отвечай вопросом на вопрос. Не зевай, не ерзай на стуле. Не думай, что ты умнее всех, не горячись, не теряй самообладания, не пререкайся, не уходи, не дослушав, дослушай, а потом возражай.

Мясник рубит мясо. Красное мясо большим топором на иссеченном пне метровой высоты, и каждый боится, что он отрубит себе палец. Очередь нервничает. Стук слышен по всему магазину. Словно стоишь на поляне, и дровосек рубит лес.

День и ночь смыкают ладони, месяц тупо упирается рогами в облако. Сколько раз месяц сравнивали с быком? Русские влюблены в страдания. Русские не видят грязь под ногами. Мысль, как зловонная старуха, ковыляет к тайнику, идет за ответом, и всякий раз чувства подступают к горлу, когда день и ночь смыкают ладони.

На строчках – грядки. Выращиваешь словесные плоды. Технарям скучно без слов. Технарям нужно хорошее общество. Посреди прозрачной улицы бежит маленькая черная собачка. Надеюсь, нам не будет скучно друг с другом. На строчках – грядки.

Это больше никогда не повторится. Извини. Я не теряю надежды, я повторяю снова и снова: это больше никогда не повторится. Извини.

Солнце сквозь сон сияет, как новый пятак. Весна сорит деньгами, солнечные зайчики выскакивают из серебряных луж, и от весеннего воздуха все прохожие покрываются почками. Весна! Солнце сквозь сон.

За какую ниточку ни потяни, будет дырка. Ничего не помню, теряю нить. От воспоминаний рябит в глазах. Словно стоишь на большой высоте над уровнем моря. Нет, не помню, за какую ниточку ни потяни.

Журавль в небе, синица в руках. Ласкаешь синицу, нежно перебираешь перышки. Гладишь клюв, любуешься крылышком, журавля ненавидишь, ишь выискался, и крылья некрасивы, и шея нехороша, то ли цело синица в небе, журавль в руках.

Время трубить. Отходит поезд, гаснут огни. Вытягиваешь шею, держишь в руках край стола. Что добязить? Грудь колесом. Время трубить.

Чем старше человек, тем больше он похож на самого себя. Что можно разглядеть в ошпаренном юностью отроке. Или молодость, скачущая, как взмыленный конь, через барьеры и траншеи, что можно разобрать в этом галопе? Или середина жизни, ложащаяся, как блин, на раскаленную сковороду? Что можно понять, если под тобой пламя? Нет, чем старше человек, тем больше он похож на самого себя.

Страшный сон многих и многих здесь. Оказываешься в огромном переполненном магазине, под названием «Там», а в кармане ни копейки. Сон многих и многих здесь.

Все богачи невидимы. Кого ни встретишь – бедняк. Даже если он купил себе недавно дорогую, хорошо оттиражированную вещь. У богачей нет таких вещей. Все богачи – невидимы.

Хочешь быть как трава. Преподаешь в солнечной Венесуэле балет. В группе – семилетние девочки. Каждый день к полудню идешь по светлым в зелени улицам. Хочешь быть как трава.

Волосы блестят на солнце. Радостный день. Голубь летит прямо в лицо. Загораживаешься рукой. Волосы блестят на солнце.

Будешь ходить по струночке. Если что, офицер с рябым лицом даст в ухо. Будешь драить пуговицы и пряжку. Станешь мужчиной. Будешь ходить по струночке.

Босые пятки ласкает теплый песок. Мы сидим на берегу. Холодное море Прибалтики. Кто первый пойдет в воду? Все переглядываются. Босые пятки ласкает теплый песок.

Бессилен изменить и то, что внутри, и то, что снаружи. Иногда пугаешься или того, или другого. А потом думаешь, чего суетиться? Ведь бессилен изменить и то, что внутри, и то, что снаружи.

В воздухе, как муха, летает пятно. Кружится над чашкой, облизывает ложку. Ап! и присело пятно на скатерть. Посидело и снова в воздухе, как муха, летает пятно.