Знакомство по брачному объявлению

– Заходим в дом. Невесту уже уложили, но она ещё не спала. Так что встретила нарядного жениха не при параде – в трусах и майке, – рассказывал Туминский, перетирая тарелки.

– Неправда, – возмутилась Света. – Я в ночнушке была!

– Ну, может быть, – согласился Туминский. – Её папа стал меня экзаменовать. Я старался. Стих читал. Потом на газете, которая стол покрывала, писал буквы, которые знал. Ещё стулья считал. «Слышишь, мать, – сказал папа. – Жених-то образованный». «А наша-то невеста и вовсе неграмотная», – пригорюнилась мама. Потом папа предложил жениху и невесте, чтобы они немножко в школе поучились. А свадьбу потом отпразднуем. На том и согласились. Папа пошёл нас провожать. Темнело. Я спотыкался. Он взял меня на руки. «Такого большого? – возмутилась бабушка. – Он уже жених!» «Что это за тесть, если ни разу с гулянки зятя не волок», – весело ответил папа.

Громко захохотал Толик, но сразу резко осёкся. «Ничего, Анатолий, – успокоила его тётя Шура. – Покойным нужна наша память, а не наши слёзы. Вот мы и вспомнили добром новопреставленную Анну и Светиных родителей заодно».

– Хорошие люди тебе помогали, Володя, – сказала сестра. – Давай на сорок дней я всё приготовлю, а они пусть посидят за столом как гости?

– Там видно будет, – ответил Туминский. – Ладно, показывай свою синенькую машинку.

За разговором они дошли до окраины села, где муж Люси Максим арендовал, а затем и выкупил у сельсовета бывшие мехмастерские совхоза имени XX партсъезда. Он после армии, работая в городе на комбинате, занимался одновременно и своим бизнесом: покупал битые машины, восстанавливал и продавал. Последние полгода он ушёл с комбината и занимался теперь только машинами. Ещё и стоянку для дальнобойщиков организовал, благо территория огороженная имелась.

Синенькая машинка оказалась чёрной – перекрасили. Люся была разочарована, но Туминскому авто очень приглянулось:

– Подожди до завтра, если Лишняев не уволит – беру.

– Он что, совсем дурак? Что он без тебя делать будет?

– А что, умный?

Глава 6

На следующий день Лишняев делал вид, что ничего не было, и Туминский позвонил зятю, чтобы он выставил на продажу его старое авто. И уже через день спешно очищал багажник, потом прошёлся по салону с пылесосом, и под конец проверил бардачок. Некоторое время тупо глядел на потёртые конверты, потом вспомнил странноватую бережковскую гостью и вынул из верхнего в стопке конверта письмо:

«12.07.1986. Здравствуйте, Надя.

Читаю Ваше письмо и завидую: как повезло Вашей Ниночке с мамой! Вы следите за её развитием, беспокоитесь о слабости её характера, о необходимости мужского влияния в детском возрасте. Не то, что моя бывшая.

Не спешите гневаться за плохие слова о той, что осталась в прошлом. Ведь в настоящем остаётся мой сын Володя. И он рядом с ней. Моя мама добилась от бывшей невестки права забирать его на один летний месяц в год, но цифры мне не озвучивала. Знаю только, что речь идёт о перестройке старенького дедовского дома, так что суммы должны быть больше моих алиментов. Последний раз я наблюдал общение бывшей жены с ребёнком два года назад, и едва ли ещё когда-нибудь захочу её увидеть. Не буду анализировать, просто сделаю зарисовку.

Итак, оплаченный отпуск завершился. В день отъезда бабушку вызывают на тяжёлое отравление, и она впопыхах поручает мне вернуть сына в родной дом: «Может, так даже лучше. Плакать при расставании не будет». Это правда, ко мне он довольно равнодушен.

Мы доезжаем на местном автобусе до шоссе, долго ждём московского, на нём добираемся до Уремовска. Ещё одна пересадка, потом полтора часа в пути. Последние 2 км – пешком. В транспорте мой трёхлетний сынок спит у меня на руках, ещё не утратив колясочного рефлекса. Теперь он оживлённо топает по обочине шоссе. Впрочем, надолго его не хватает. Так и идём: у меня в одной руке сумка с его вещами, в другой – он сам. Потом сумка в другой руке, а сын на шее. Потом сумка снова перекидывается в другую руку, а сын соглашается немножко пройти ножками.

Дошли. Бывшая встречает вполне любезно: тормошит Вовку, хвастает пристройкой, возведённой в кратчайшие сроки, подчёркивая, что сама в это время с успехом сдавала сессию в институте. Вова заскучал и дёргает меня за штанину: «Папа, а когда мы домой пойдём?» И понеслось! Что я услышал о себе и о бабушке, которая настраивает ребёнка против матери! Вовка тихо плачет. К счастью, с огорода приходит тёща. Бывшая. Он бросается к ней: «Бабуся!» Это у него такое сокращение: баба Люся – бабуся, баба Аня – бабаня. Бабушка воркует с внуком, он обнимает её. Мать это страшно раздражает. Она вырывает мальчика из рук бабушки: «Хватит баловать ребёнка!» Ребёнок кричит в голос. К счастью, спускается с крыши новый муж: «Вов, поехали!» Не вытирая слёз, Вова лезет к нему на закорки: «Едем с дядей Саней на хромой лошадке!» Так она и на мужа орёт! Он плюёт и уносит пасынка в дом. Я тоже плюю, поворачиваюсь и ухожу. В руках ни сумки, ни сына. А идти ещё тяжелей.

Бедный мой мальчик! Дураки его родители не то любить не умеют, не то это любовь у них такая дурацкая!