Знакомство с родителями

— Шон, — Дебби лежит на нем, умостив голову на груди, водит пальчиками по контуру цветистой татухи, отдыхая от феерического утреннего секса, — а ты, когда меня впервые увидел, ну там, в гараже… Что подумал?

— Ммм? Да я не помню уже…

— Это как это, не помнишь?

— Эээ… То есть помню, малыш, конечно помню… Бл***…

— Не выражайся.

— Да я и не…

— Ну? И что подумал?

— Подумал? Ну…

Шон лихорадочно соображает, что бы такое безопасное ляпнуть. И так по краю ходит с ней. Ну не говорить же, в самом деле, правду?

Что ничего не подумал?

Нет, ну немного подумал, конечно. Удивился, что такая кнопка пришла за сексом.

Он же тогда, полгода назад, как вышел из тюрьмы, сразу приехал к младшему брату, Рэю, которого с какого-то хера поставили управлять автомастерской на окраине Атланты. Братуха, надо сказать, был рад, и взял его на работу.

Шон и кайфовал несколько дней, днем перемежая работу с трахом. И удивляясь поначалу, откуда у братухи возле мастерской трется такое количество зачетных, на все готовых девок. Младший всегда был букой. И нихера не умел общаться с бабами. Ну, кроме тех моментов, когда за секс платил. А тут прям этот, как его… Казанова, во.

Но Рэй потом ляпнул, что это все с одного универа девки, они, типа к нему сначала машину ездили чинить, а потом стали просто так приезжать. Шон тогда еще удивлялся, чего это брат их не трахает? Но Рэй молчал. На самого Шона девки среагировали правильно, и веселье пошло по спирали вверх.

Все были счастливы.

Ровно до того момента, пока в мастерскую не пришла эта малявка.

Шон тогда еще подумал, что это верная статья, потому что девке явно нет восемнадцати. И жаль. Хорошенькая. Очкастенькая такая, с виду скромница. Такие скромницы особенно хороши в сексе, ему ли не знать.

Ну кто ж мог предполагать, что она реально по делу пришла?

Потом-то, конечно, выяснилось все.

И Шон проявил благородство, даже проводил ее до остановки автобуса.

Правда всю дорогу настойчиво звал в мотель, никак не веря в то, что девчонка не впечатлилась им. Да, прикольно получилось…

— Подумал, красивая…

— Правда? — Дебби приподнимается, лицо ее становится таким хорошеньким, таким светящимся, что Шон на полном серьезе с чистой совестью подтверждает:

— Правда. Очень красивая. А ты чего подумала?

— А я подумала, что ты… Крутой… И опасный… И нахал…

Каждое следующее слово Деб говорит все тише, краснея все больше и больше. Шон умиляется. Ну надо же! После всего, что он с ней уже сделал и что еще сделает, она краснеет! Как девственница! Это пи**ц, как мило.

— Ты моя скромница… Иди сюда, садись сверху. Хочу смотреть, как ты будешь краснеть, когда член мой в себя впустишь.

И через пару секунд Шон с удовлетворением наблюдает за своей отличницей и скромницей. За ее красными щечками и закатывающимися глазками.

Кайф, просто нереальный кайф.

***

— Ну что, малыш, утром, может, в аквапарк рванем? Здесь он прикольный, говорят.

— Нет, нас уже ждут. Мне бабушка звонила с утра.

— А чего я не слышал?

— А был занят потому что ел бургер.

— Аааа… Ну да… Давай все же в аквапарк, а? Ну когда еще попадем?

— Уокер! Ты не хочешь ехать к моим родным?

— Почему не хочу, малыш? Очень хочу! Мы и так к ним едем!

— Да мы уже две недели к ним едем! Зачем я только согласилась на этот дурацкий байк!

— Малыш, не обижай моего Харли!

— Папа решил, что ты просто трусишь!

— Ну, это он зряяяя…

— А что, нет? Не трусишь, скажешь? А почему мы останавливаемся на несколько дней в каждом, самом дурацком городишке?

— Просто развеяться, когда мы еще так поедем? Не кипишуй, малыш, доедем мы до твоего Бигвуда…

— Кливленд-Хайтса!

— Вот-вот…

— Уокер! — Деб садится на кровати, подтягивая простынку на груди, очаровательно взъерошенная и негодующая, — мне кажется, что ты чего-то не договариваешь!

— Да, малыш…

Шон вздыхает. Вот кнопка настырная. И не отлипнет ведь!

— Уокер! — Дебби подпрыгивает на кровати, и это выглядит забавно, — хватит ржать! Говори давай все!

— Малыш… — Уокеру на особо приятно это говорить, но когда-нибудь придется. Хоть ситуации это не изменит, но зато прояснит. — Я просто стремаюсь…

Он замолкает, глядя на Деб, но она все так же молча и насупленно ждет продолжения.

— Ладно, — вздыхает он, — понимаешь… Я не думаю, что твои предки отнесутся ко мне с радостью. Кто ты и кто я? У тебя там, сама говорила, полный город родни, мать с отцом наверняка подобрали женишка, какого-нибудь горячего ирландского парня… А тут я приеду… Вот я потому и хотел спокойно в Вегасе. Обвенчал бы нас Элвис… Или Мадонна…

— Уокер, ты — дурак! — торжественно заявляет Дебби, тыча в широкую грудь тонким пальчиком, — я не собираюсь тебя стыдиться и прятать! Ты — мой мужчина. Я тебя люблю. А, значит, и мои родные полюбят.

— Ну да, ну да… Папа- госчиновник, мама — домохозяйка, и бабушка — "та самая МакКорни"… — бормочет раздосадованно Шон.