Знакомство (СИ)

Серебрянников Павел Иванович Знакомство

Знакомство

Где-то я читал, что уровень свободы общества можно оценить по тому, как живется не таким, как все. По этой метрике, общество, где я вырос, было не очень-то свободным.

Ну, то есть, на словах-то все говорили, что ты же нам родня. Или что ты же с нашей улицы. Или ты же с нашей деревни. Поэтому мы хотим тебе добра. Ну, или, во всяком случае, пропасть-то мы тебе не дадим. И это даже в некотором роде верно. Пропасть, конечно, не дадут. Жить, впрочем, тоже не дадут. Но что это я о грустном...

Родился я и вырос в селе Усть-Баргузин. Это на Земле, на берегу Байкала. Ну, песню про баргузин, наверное, все слышали, поэтому, наверное, про Байкал все догадались. Из песни это сложно понять, но там поется про ветер баргузин. А есть еще река Баргузин. На самом деле, три из четырех главных байкальских ветров - баргузин, сарма и култук - названы по рекам. Четвертый ветер, верховик, по логике надо было бы назвать нижней ангарой, но, наверное, так было бы слишком длинно. А если бы назвали просто ангарой, то было бы непонятно, про какую Ангару речь.

Село наше расположено, как можно понять из названия, у устья Баргузина. Он течет по очень широкой долине, иногда ее даже называют котловиной. Геологи говорят, что это тектонический разлом - и правда, сложно поверить, что вода могла бы проточить такое. А вокруг долины стоят горы, Баргузинский и Икатский хребты. Они не очень высокие, около 2 тысяч метров от уровня моря. Но все-таки это настоящие горы, гольцы. Вскарабкавшемуся на вершину не стыдно называть себя альпинистом. Кое где до самой осени сохраняются снежники, а дальше на север и вглубь континента есть и настоящие ледники.

Недалеко от нас находится полуостров Святой Нос. Ну, что считать полуостровом. Сам полуостров - это даже не гора, а целый горный хребет длиной 50 километров, отколовшийся от берега и сползший на два десятка километров в озеро. Геологи говорят, что он сполз туда в совершенно нефигуральном смысле. Байкальский рифт - это трещина в земной коре, уходящая в мантию на глубины 60-90 километров. Ни одна горная порода на Земле не может удержать крутой склон такой высоты, поэтому края трещины обваливаются и оползают в нее. Большая часть массивов, конечно, разрушается, но там, где породы попрочнее - там получаются целые отколовшиеся горы, вроде Святого Носа или острова Ольхон.

Геологи опять-таки говорят, что всего несколько тысяч лет назад Святой Нос был островом. Но потом реки, Баргузин и Чивыркуй, нанесли в пролив песка, а волны сформировали из этого песка плавно изгибающуюся косу, соединяющую горный массив с континентом.

Название Баргузин бурятское, или, точнее сказать, монгольское. В средневековых летописях монголы называли земли к северу от Селенги Баргуджин Токум - окраина, глушь. Южнее, в районе Гремячинска или Котокеля, есть более-менее сухие равнины и луга, где можно пасти коней и даже коров. А на север - сплошные горы, леса и гольцы, даже со снежниками. А где найдется ровное место, так там болото.

Русским в этих местах тоже не особая благодать. Места под пашню нету, можно только разводить огороды - а в открытом грунте вызревает одна только картошка. Даже для огурцов или помидоров нужны парники.

До войны, главным источником дохода был туризм. Село наше тогда считалось поселком городского типа. У нас был аэропорт, хотя он принимал только маленькие самолеты и часто бывал закрыт из-за ветров или туманов. Был причал с промытым фарватером, чтобы к нему могли подходить суда на подводных крыльях. Вдоль пляжа стояли трех- и пятизвездочные отели, весь берег залива был утыкан турбазами, коттеджами, пунктами проката квадроциклов, снегоходов и ховеркрафтов.

Развлечений для туристов вокруг было множество. Вдоль всего Байкальского рифта много горячих источников. Есть они и у нас. Баргузинский и Чивыркуйский заливы к августу прогреваются так, что вполне можно купаться. На перешейке Святого Носа есть озеро, оно вообще теплое. Вода в Байкале очень прозрачная, так что даже на пляжах интересно понырять с аквалангом, а уж возле скал... Рыбки, конечно, не такие разноцветные, как на тропических островах, но все равно есть на что посмотреть. Да и просто места вокруг красивые.

Война нас непосредственно не затронула, но вся туристическая роскошь быстро сошла на нет. Стальные каркасы отелей разобрали на металлолом, только от одного оставили бывший рецепшн - там теперь уездная управа. Стеклопакеты для него заказывают в Иркутске, но заказы выполняют долго. Сколько себя помню, там всегда два или три окна были заделаны гетинаксом или каким-нибудь еще оргалитом.

С уходом туристов, большая часть населения тоже поразбежалась. А кто не разбежался, тем пришлось адаптироваться к новым условиям. Ну, как адаптироваться - промышленности нет, сельским хозяйством не проживешь, остается охота и собирательство.