Но принцесса Маша ничего ответить не успела, и мне тут же стало не до обид. Она побледнела, глаза у нее закатились, и она начала падать. Я подбежал - между нами была всего пара шагов - и подхватил ее за бока. Потом мне показалось, что я понимаю, что с ней происходит. Я подхватил ее под колени и поднял на руки, как женихи носят невест. Даже вместе со своей жесткой и громоздкой одеждой, она показалась мне удивительно легкой.
Мое предположение оказалось верным: у Маши порозовели сначала губы, потом и лицо, и она открыла глаза и снова улыбнулась.
Я сначала хотел было ответить: "Сколько угодно", но потом здравый смысл возобладал, и я сказал честно:
-
Я примерно помнил, где она лежала, и послушно отнес ее туда и аккуратно положил на место.
- Я вижу, ты с ними уже нашел общий язык. - сказал за моей спиной Семеныч.
Я выпрямился и сказал:
- Ну да.
- Тогда переведи им. Спроси, кто у них главный, и кто они такие?
-
Поскольку я стоял ближе всего к Маше, получилось, что я обратился к ней.
-
Я повернулся к Семенычу и дословно перевел ему то, что она сказала.
- Хорошо. - согласился Семеныч. - а теперь спроси их главного, зачем они сюда прилетели и чего вообще хотят?
Я растеряно огляделся. Один из лежащих людей помахал мне рукой, видимо, сообщая, что он и есть машин папа. Я подошел к нему и перевел вопрос.
-
- Он говорит, вы уже это обсуждали. - повернулся я к Семенычу.
- Мы на пальцах обсуждали, тык-мык. Может я чего не так понял. Так что пусть отвечает на своем языке, а ты переведешь.
-
-