Знакомьтесь — Юджин Уэллс, капитан

Бот падает в колодец облаков. Струи плазмы на носу уже отцвели, мы в плотных слоях и ощущение безграничной свободы от практически свободного парения невольно захватывает меня — я гляжу на мир через сканеры внешнего обзора. Триста двадцатый напоминает мне, что пора вмешаться в программу посадки. Нам вовсе не улыбается прилететь в космопорт прямо в руки «встречающих». С сожалением выныриваю в обычное пространство. В тесную пещеру десантного отсека, тускло освещенную красным.

Щиплет плечи — мой помощник активно общается с бортовой системой управления. Мишель напряженно улыбается из кресла напротив.

— Все хорошо, — киваю ей. Она кивает в ответ, не сводя с меня глаз. Кислородная маска на ее шее смотрится каким-то инородным телом. Черной чешуйчатой змеей, свернувшейся в кольцо. Она боится, моя железная леди. Не показывает вида, но боится. Кажется, ее начинает тошнить от болтанки. Ничего, милая. Потерпи. Я и сам боюсь. Я уже так привык бояться, что страх кажется мне обычным состоянием. Без него мне будет неуютно.

«Чувак, пора за работу! — возникает в голове торопливый голос. — Приложи палец к панели номер восемь. Это справа над тобой».

Послушно отстегиваюсь и прикладываю палец. Панель коротко пищит и откидывается вниз, обнажая переплетения цветных жгутов под собой. Пульсируют жилы световодов. На мгновенье возникает ощущение, будто смотрю на обнаженные кровеносные сосуды живого существа.

«Мне тоже неприятно, поверь, — говорит мне Триста двадцатый. — В конце концов, это мой собрат. Но другого выхода нет. Приходится убивать, чтобы выжить».

«Я понимаю».

«Режь жгут с голубой маркировкой».

«Это автопилот?»

«Еще чего! Его так просто не отключишь. Это цепи датчиков системы жизнеобеспечения».

Я тычу ножом в неожиданно плотный пучок. С трудом поддеваю его острием. Прочные волокна никак не желают поддаваться.

«Прострели из пистолета! Не бойся, борт не пробьешь. Его не каждая зенитная ракета возьмет».

И я стреляю в светящееся отверстие. Бот сразу резко встряхивает. Мне едва не отрывает руку, которой я цепляюсь за страховочный линь. Испуганно вскрикивает Мишель, повиснув на металлической дуге своего кресла.

— Внимание, отказ системы контроля жизнеобеспечения. Изменение траектории, переход на дублирующий контур, диспетчерские службы точки назначения оповещены, — звенит в голове металлический голос. — Рекомендуется переход на систему принудительного обеспечения дыхательной смесью.

Палуба выравнивается.

«Теперь панель пятьдесят пять. Левый борт, у самой переборки».

С трудом перебираюсь на другой борт, балансируя на ходящей ходуном палубе. Иногда приходится просто висеть, цепляясь за страховочные леера, натянутые вдоль бортов и по подволоку. Наконец, откидывается и эта панель. И снова ощущение, точно рассматриваю внутренности живого существа.

«Давай скорее, чувак! — подстегивает меня Триста двадцатый. — Быстрее, иначе выйдем на глиссаду. Только держись потом как следует — трясти будет сильнее».

И я поднимаю пистолет. Расширенными от страха глазами Мишель наблюдает за моими действиями.

— Держись крепче, — кричу ей под гул движков. И стреляю в очередной пучок.

Хруст, который я слышу в следующий момент — это пальцы моей руки, которые не выдерживают напряжения и разжимаются. Где-то в полутьме грохочет, перекатываясь по бронированному настилу, вырванный из рук пистолет. Со всего маху влетаю ногами в вертикальную переборку. С чавканьем влепляюсь грудью и лицом в густую массу — аварийный гель облепляет поверхность, комья его стремительно растут.

— Угрожающая ситуация! Отказ системы жизнеобеспечения. Задействована программа аварийной посадки. Диспетчерские службы точки назначения оповещены. Экипажу приготовиться к аварийной посадке.

С трудом высвобождаюсь из объятий липкого кома. Хорошо хоть, что эта дрянь, при кажущейся влажности, не оставляет следов на одежде.

— Доклад: диспетческий пункт точки назначения переведен на ручное управление. Даю трансляцию диспетчерского канала, — продолжает развлекаться бортовая система. Я лихорадочно пристегиваюсь. Мишель смотрит на меня, закрыв лицо гигиеническим пакетом. Бедная моя!

— …Мэйдей, мэйдей, мэйдей, я 4565–9765, управляюсь автоматически, десантное судно Имперского военного флота терпит бедствие, отказ системы жизнеобеспечения, аварийное снижение, пересекаю одиннадцать тысяч курсом 220, намереваюсь совершить посадку в районе шоссе номер восемь, Кришна-сити, юго-запад. Мэйдей, мэйдей, мэйдей, я 4567–9765… — без всякой интонации долбит в эфир наш автопилот.

— Военный борт 4565–9765, я Кришна-сити, принял, вынужденная посадка на шоссе номер восемь, сообщаю аварийным службам. Кришна-сити контроль, всем бортам, внимание! Воздушное судно терпит бедствие. Оставаться на своих эшелонах, быть на приеме, — отзывается срывающийся от волнения голос.

«Закрутилось. А почему мы садимся из-за этой ерунды? — интересуюсь я. — Все равно мы в масках. К тому же это военный борт».