Знакомьтесь — Юджин Уэллс, Капитан

— Не бойся, подписывай, — кивает Мишель. — Я все просмотрела. Твое выступление — настоящая бомба. Через час ты станешь чуть-чуть богаче.

И я послушно ставлю закорючки во всех местах, в которые тычет пальцем этот самый Джек. Смущенно улыбаюсь в ответ на всеобщее внимание. Глупо чувствовать чужое обожание. Непривычно. Я ведь простой отставной пилот. Без царя в башке, к тому же. Когда на меня смотрит столько людей, ловит каждый твой жест, гадает, что означает это мое выражение лица, я теряюсь. И Триста двадцатый — он ведь может подсказать, куда надо человека ткнуть, чтобы из него дух вышибить, или когда ракету сбросить, — но здесь он мне не помощник. Такой же растерянный ребенок, что и я.

— Клевый джем! — радостно подмигивает мне Щипач. — Давненько так не отрывался.

— Ты где этой чепухи нахватался? — интересуется Седой Варвар.

— Ты на самом деле баронессу спас, или свистят? Это она? — перебивает его Иван.

— И на Земле взаправду бывал? — в свою очередь влезает Фрэнки.

И я не знаю, кому первому ответить. Я весь еще под тем особым видом кайфа, что дает смесь адреналина, страстной музыки и урагана бешеных эмоций публики.

— Хватит, дайте чуваку отойти, — вмешивается Торки.

— Что это вы тут творите, сукины коты? — слышу я пьяный голос.

Мужчина с копной белоснежных волос гневно раздувает ноздри у входа. Длинные ноги, узкое лицо. Глаза слегка косят от выпитого. Свободная, распахнутая на груди красная рубаха. Вельветовые брюки с бахромой. Так вот ты какая, звезда джаза новой волны, Филодор!

Все невольно подбираются в ожидании грозы. Запах скандала витает в воздухе. Журналисты по стеночкам подбираются поближе. Фотографы жадно щелкают, заливая зал ослепительными вспышками.

— Вообще-то твою задницу спасаем, Фил, — спокойно отзывается Торки, прихлебывая пива. — Пока ты капризничаешь, как дорогая проститутка, мы тут выкручиваемся, как можем.

— Да ты!.. Ты забыл, откуда я тебя вытащил! — лицо звезды идет пятнами. Палец укоризненно тычет в лицо барабанщику.

— А не забыл, — вызывающе отвечает тот. — Из кабака «Кривая Лира». Мы там так лабали, что ты чуть не сдох от зависти. На наши джемы коты со всей системы собирались.

— Да ты же спивался там, как последний шахтер!

— Ну и хрена? — философски вопрошает Торки. — Я и тут спиваюсь. Это у меня наследственное. Тебе-то что? Вот, спасибо чуваку скажи, выручил нас.

Звезда окидывает меня мутноватым взглядом. Я для него — насекомое.

— Этому крестьянину? — кривится он. — Да вы тут все с катушек послетали! Нас же теперь неустойками разорят.

— Не нас, а тебя, Фил, — поправляет басист. — Мы-то свое отработаем. И вообще — фильтруй спич-то. Этому кенту тебе башку скрутить — что верхнее «до» взять. Это сам Юджин Уэллс. «Красный волк».

— Ему-то? Ха! Охрана!

— Хотите проверить, мистер? — интересуюсь я. Надоел мне этот клоун. Дешевый, как пустая конфета. Одна оболочка. Пшик. Может, он и крутая шишка, только мне плевать. Подарок мэра деревни Беляница всегда при мне.

— Охрана, уберите постороннего! — командует Филодор. — Через минуту начинаем. Где моя гитара? Отыграем час сверху. Отобьемся. А с вами после поговорим, — обещает он кучке расслабленных «котов».

— Ну-ну. Пускай попробуют, — нехорошо улыбаюсь я. Подбираю ноги для прыжка. Слегка наклоняю торс вперед. Триста двадцатый, готов? Подтверждение. Мишель бледнеет. Делает знак своим телохранителям. Те медленно расходятся в стороны от меня. Охранники из местной службы безопасности берутся за дубинки. Вопросительно смотрят на старшего. Офицер пожимает плечами. Люди в черном равнодушно отворачиваются кто куда. Делают вид, что они тут случайно оказались.

— Гитарист ты ничего, Фил, — рассудительно заявляет Седой Варвар. — Жаль только, что козел.

— Давно хотел свалить, — равнодушно отзывается Крошка Фрэнки, бросая мокрое полотенце на пол. — Все стремался чего-то.

— Что ни говори, а сейшн сегодня клевый. Давно с таким кайфом блюз не ломали, — поддерживает его Чертополох, любовно покачивая свой саксофон. — А ты, Фил, иди, интервью, что ли замути. Это у тебя круто выходит. Нам вот некогда, мы тут, знаешь ли, этот городишко отыметь собираемся.

— Ну а вы? — обращается к остальным растерянный Филодор. Помятый импресарио тенью маячит за его спиной.

— А что мы? Некогда нам трепаться. Работать пора, — отвечает за всех Иван. Поворачивается к Мишель. — Вы уж, дамочка, сделайте так, чтобы от нашего саунда все в штаны наделали.

— Это от вас зависит, сэр, — серьезно отвечает Мишель. — Ваши контракты обсудим после концерта. А пока сыграйте так, чтобы никто потом не сказал, что у меня чутье на деньги пропало.

— Ха! Порвем зал, парни?

— Как два пальца!

И импресарио уводит прочь потрясенного Филодора. Никто и не заметил, как он исчез.

— Держись, Юджин, — говорит мне Мишель.

— Порвем зал! — повторяю я. Мне нравится это выражение. Есть в нем что-то волшебное. Скрытая мощь, от которой дрожат стены. Камеры назойливыми жуками порхают вокруг моей головы.

— В блин раскатаем. Размажем дегенератов, — отзываются парни.