Читаем Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира полностью

Непростым было и рождение бога Диониса (рим. Вакх), сына Зевса и Семелы, дочери фиванского царя Кадма. Очередной раз выследившая мужа Гера, приняв облик знакомой Семелы, надоумила ту попросить у своего кавалера явиться в полном блеске божественного величия — если он, конечно, Зевс, а не какой-то сомнительный самозванец. Беременная Семела уговорила Зевса доказать ей, что он точно бог, и дело окончилось трагически: громы и молнии сотрясли все вокруг, вспыхнул пожар, и Семела скончалась, не выдержав потрясения, успев родить слабого недоношенного младенца. Интересно то, как Зевс спасает своего сына: деликатный Кун пишет, что он «зашил его к себе в бедро»; мы, приложив немного смекалки, можем без труда расшифровать этот эвфемизм и понять, куда засунул царь богов злополучного младенца и откуда спустя три месяца не без натуги произвел его обратно на свет, по утверждению писателя Афинея, «мучаясь родами». Впрочем, главное в этой истории не детали физиологии, а сам факт рождения жизни от животворящей плоти верховного божества — древнейшая мифологема, восходящая к первобытному пантеизму[5]. Самому Дионису еще довольно долго приходилось туго: мстительная Гера преследовала его и едва не погубила, пока бедняга не нашел приют в Нисейской долине, где его воспитали нимфы, сатиры и прочие развеселые низшие божества. Такое воспитание сказалось на характере Диониса, отвечающего среди Олимпийских богов за виноделие и, в особенности, за винопитие. Традиционно Дионис изображается в свите из полупьяных козлоногих сатиров, легкомысленных нимф, охмелевших менад или вакханок; рядом скачет, наигрывая на свирели, бог Пан, на осле везут окосевшего от пьянства старика Селена, учителя Диониса, и все это шествие, именуемое вакханалией, движется с пением, плясками и буйными криками по лесным тропинкам и зеленым холмам, время от времени прерываясь на оргии. Неудивительно, что Дионис считался самым лояльным к человеческим слабостям божеством.


Диана (Артемида). Ок. 1852–1864 гг. Фотография Томмазо Куччиони (1790–1864)


Дионис. Гравюра 16 в.


Такое восприятие бога виноделия и веселья нашло свое отражение и в современной социологии: ирландский философ Чарльз Хэнди сформулировал типологию организационных культур, где «культура Зевса» основана на авторитарной власти единоличного лидера, «культура Аполлона» — на власти правил и бюрократии, а «культура Диониса» — на гуманизме и внимании к человеческой личности. Четвертый тип, «культура Афины», основан на меритократии, приоритете разума и профессионализма, что безусловно связано с характерными чертами этой богини.

Культ Афины (рим. Минервы) также имеет черты глубокой архаики. Зевс, унаследовавший от отца обоснованную подозрительность, узнал, что у богини разума Метиды, с которой он имел связь, будет двое детей: мудрая дочь и необычайной силы сын, который свергнет его с престола. Перепуганный Зевс решил действовать на опережение, усыпил Метиду и проглотил ее. Однако через некоторое время он почувствовал страшную головную боль. У бессмертных свои методы борьбы с мигренью, поэтому Зевс просто попросил разбить себе голову молотком — бац! — и из расколотого черепа вышла, облаченная в сияющие доспехи, со щитом и копьем, в блеске величия и славы богиня Афина Паллада.


Афина. Гравюра по мотивам Франческо Приматиччо (1504/5–1570) Ок. 1540–45 гг.


Помимо уже знакомого мотива рождения из животворящей плоти высшего божества, у Афины присутствуют явные андрогинные черты: она дева, облаченная в мужские доспехи, единое женское божество, появившееся на свет вместо мудрой сестры и воинственного брата. Афина считается богиней разума и индивидуального мастерства, того, что сейчас называется экспертностью; ее символические животные-спутники — сова и змея; одновременно с этим она же покровительствует военному делу, тактике и стратегии, а в личном противостоянии не раз побивала даже драчливого бога войны Ареса. Как и Артемида, Афина — девственница, и отдает должное девичьей стороне своей личности, покровительствуя некоторым чисто женским ремеслам, такому, например, как шитье и ткачество.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука