Знакомьтесь: мистер Муллинер (сборник)

Мистер Маккинон вылез на дорогу, и Джеймс, взглянув на него, ощутил прилив бодрости и мужества от одного его вида. Литературный агент был угрюмым, насквозь практичным шотландцем: когда он входил в кабинеты издателей, чтобы обговорить условия договора, те отворачивали лица, опасаясь лишиться последней рубашки. Чувствительность была неведома Эндрю Маккинону. Редакторши светской хроники тщетно расточали на него свои чары, и далеко не один глава издательства просыпался ночью в холодном поту от собственного крика: ему снилось, будто он подписывает договор с Маккиноном.

– Ну-с, Родмен, – сказал он, – «Проддер и Уиггс» согласились на наши условия. Я как раз писал вам об этом, когда принесли вашу телеграмму. Мне пришлось с ними нелегко, но я настоял на двадцати процентах с последующим увеличением до двадцати пяти и на авансе в двести фунтов в день выхода романа.

– Отлично, – сказал Джеймс рассеянно. – Отлично! Маккинон, вы помните мою тетушку Лейлу Дж. Розоуэй?

– Помню ли? Я же был агентом Лейлы Розоуэй всю ее жизнь.

– Ах да, конечно! В таком случае вы знаете, какую дрянь она писала.

– Автор, – сказал с назиданием мистер Маккинон, – который ежегодно гребет по двадцать тысяч фунтов, дряни не пишет.

– Ну во всяком случае, вы знаете ее поделки.

– Как никто.

– Умирая, она завещала мне пять тысяч фунтов и дом – коттедж «Жимолость». Теперь я в нем живу. Маккинон, вы верите в дома с привидениями?

– Нет.

– Тем не менее клянусь вам, коттедж «Жимолость» именно такой.

– Там водится дух вашей тетушки? – с удивлением спросил мистер Маккинон.

– Во всяком случае, коттедж находится под ее влиянием. На него наложено заклятие, злые чары – своего рода миазмы слащавой сентиментальности. И они овладевают всеми, кто переступает его порог.

– Ну-ну, не нужно давать волю фантазии.

– Это не фантазия.

– Неужели вы хотите серьезно убедить меня…

– Ладно! Вот попробуйте объяснить следующее. Книга, о которой вы упомянули, которую должны издать «Поддер и Уиггс», ну, «Тайная девятка». Стоит мне сесть писать, как сразу появляется девушка.

– В комнате?

– В романе.

– Вашим романам любовная интрига противопоказана, – наставительно сказал Маккинон, покачивая головой. – Она тормозит действие.

– Я знаю, что тормозит. И каждый день мне приходится вышвыривать это адское исчадие вон. Жуткая девица, Маккинон. Сладенькая, сюсюкающая, паточная, томная слюнтяйка с шаловливой улыбкой. Нынче утром она пыталась пролезть в эпизод, где Лестер Гейдж угодил в западню, расставленную загадочным прокаженным.

– Не может быть!

– Пыталась, пыталась, уверяю вас. Мне пришлось переписать три страницы, прежде чем я сумел выбросить ее оттуда. Но и это еще не самое худшее. Знаете, Маккинон, я сейчас воплощаю в жизнь сюжет типичного романа Лейлы Дж. Розоуэй, причем точно по схеме, которую она всегда использовала. И я вижу, как с каждым днем счастливая развязка надвигается все ближе. Неделю назад автомобиль сшиб девушку у моих дверей. Я был вынужден дать ей приют, и с каждым днем все яснее понимаю, что рано или поздно попрошу ее стать моей женой.

– Воздержитесь, – сказал Маккинон, закоренелый холостяк. – Вы слишком молоды, чтобы жениться.

– Как и Мафусаил, – ответил Джеймс, холостяк еще более закоренелый. – Тем не менее я знаю, что предложу ей руку и сердце. Все из-за влияния этого жуткого дома. Я чувствую себя яичной скорлупкой во власти смерча. Меня засасывает сила, слишком могущественная, чтобы я мог сопротивляться. Сегодня утром я поймал себя на том, что целую ее собачонку!

– Не может быть!

– Да, я ее поцеловал, хотя на дух не переношу эту псину. А вчера я встал на рассвете и собрал для нее букет полевых цветов, увлажненных росой.

– Родмен!

– Факт. Я положил их у ее двери и спустился вниз, понося себя последними словами. А в прихожей экономка посмотрела на меня с лукавой многозначительностью. И если она не прошептала: «Бог да благословит их юные сердечки!» – значит, мой слух меня обманул.

– Почему вы не соберете вещи и не уедете?

– В таком случае я лишусь пяти тысяч фунтов.

– А-а, – сказал мистер Маккинон.

– Я понимаю, что происходит. Все как в любом доме с привидениями. Сублимированные вибрации эфира моей тетки пронизали дом и сад, создав атмосферу, которая принуждает внутреннее «я» всех, кто вступает в соприкосновение с ней, подстраиваться под ее флюиды. Либо суть в этом, либо тут замешано четвертое измерение.

Мистер Маккинон презрительно засмеялся.

– Ну-ну, – сказал он еще раз. – Это все фантазии. Просто вы переутомились. Вот увидите, эта ваша атмосфера на меня никак не подействует.

– Потому-то я и попросил вас приехать. Надеялся, что вы сумеете разрушить чары.

– Разрушу, разрушу! – добродушно пообещал мистер Маккинон.