Знакомый незнакомец

– Бенедикт, – тихо поправилась она. – В этом мире не существует совершенства, Бенедикт.

Но было поздно. В одно мгновение он вернулся к реальности. Он не Бенедикт, а она – не его Эви. На какую-то минуту он забыл, кем она его считает. Забыл роль, которую играет и, как бы сильно ни хотел, чтобы все кончилось по-другому, не мог изменить прошлого, как не мог и разорвать ту паутину, в которой сейчас запутался. Пропади все пропадом. Как он мог так забыться? Позволить себе настолько увлечься?

Он сделал крошечный шажок… назад. Всего несколько дюймов… но эмоционально расстояние было куда больше.

– Вы абсолютно в этом правы, миледи.

Эви недоуменно захлопала ресницами. Между бровями снова появилась крошечная морщинка, и Бенедикт проклял себя. За то, что с самого начала подошел так близко.

Пытаясь смягчить боль от внезапного отчуждения, он слегка улыбнулся:

– Джаспер, наверное, уже гадает, что с нами стало. Наверное, пора возвращаться.

– Да, конечно, – выдавила она. Он с радостью высек бы себя за то, что так безжалостно ее ранил. В ее голосе отчетливо звучала обида. Он глупец, если вообразил, будто может остаться с ней наедине и не забыться самым позорным образом. Более того, он потерял всякую осторожность.

Когда они вернулись в дом, Бенедикт, откровенно говоря, поспешил поскорее убраться с глаз Эви. Поэтому он остановил Брута и бросил поводья ожидавшему конюху. Эви спешилась, встав на специальную трехступенчатую колоду. Общение между ними должно быть сведено к абсолютному минимуму.

– Должен признать, я немного устал от долгой прогулки. Пожалуй, мне надо отдохнуть. Могу я проводить вас в дом? – бесстрастно спросил он, надеясь, что она откажется.

Она серьезно смотрела на него озабоченным и немного обиженным взглядом. Он мысленно уговаривал ее не требовать ничего, не усложнять и без того сложную ситуацию. Наконец она покачала головой:

– Э… нет. Спасибо. Я останусь ненадолго, посмотрю, как идут дела. Отдыхайте. Увидимся за ужином.

Бенедикт кивнул и поспешил уйти, стараясь не оглядываться на ошеломленную Эви. Если он сейчас остановится, то вряд ли сможет уйти от нее.

Стоя во дворе обшарпанной гостиницы, Нед Барни довольно улыбался. Он так и знал, что нашел нужного человека. Он подбирается все ближе и ближе к добыче, и интуиция подсказывает, что этот тип приведет его к Хастингсу.

Стоявший перед ним хозяин гостиницы жадно пожирал глазами мешочек с монетами в руке Барни.

Подавшись вперед, Барни заговорщицки прошептал:

– Повторяю, мне нужно только знать, куда ехать.

Он соблазнительно позвенел монетами.

Сквозь увитые худосочным плющом стены кабачка на первом этаже донесся приглушенный смех. Хозяин оглядел двор, желая убедиться, что они по-прежнему одни. Несмотря на то что сумерки уже спустились, лампы не зажгли и густые тени окружали их плотным плащом. Хозяин нетерпеливо облизал губы, не сводя глаз с вытянутой руки Барни. Наконец он решился взять деньги. Но Барни поспешно отвел руку с приманкой:

– Нет-нет. Скажите то, что я хочу услышать, и я отдам вам деньги.

– Откуда я знаю, что вы сдержите слово? – прорычал хозяин.

– Полагаю, придется поверить мне на слово, – ухмыльнулся Барни.

– Черта с два! Чтобы я поверил такому, как вы! – парировал хозяин.

Барни пожал плечами и отвернулся.

– Подождите!

Барни остановился и позволил себе ехидно ухмыльнуться, прежде чем выражение лица вновь стало безразличным. Повернувшись к жадному подонку, он коротко спросил:

– Что еще?

Хозяин гостиницы поднял руку и показал на восток:

– Они отправились в Хартфорд-Холл, в Эйлсбери. Тот желтоволосый джент – сын маркиза.

Триумф! Барни склонил голову в коротком поклоне.

– Премного обязан, сэр, – поблагодарил он, прежде чем ударить хозяина в челюсть. Тот свалился как подкошенный.

Барни покачал головой, повернулся и похромал к лошади, на ходу засовывая деньги в карман. Наконец-то у него есть адрес.Насвистывая, он вскочил в седло и повернул в направлении, указанном хозяином гостиницы. Теперь все в порядке. Он поймает ублюдка! Это только вопрос времени!

– Как твоя прогулка?

Эви скорчила гримасу и подняла глаза от письма, которое безуспешно пыталась сочинить вот уже полчаса. В дверях маленького кабинета Эви стояла Беатрис. Судя по выражению глаз, она сгорала от любопытства. Или это лукавство? Беа разгадать трудно!

– Прекрасно, – ответила Эви, бросив перо на стол. Все равно чернила уже высохли. Каждый раз, глядя в бумагу, она видела лицо Бенедикта, смотревшего на нее так, словно она была единственной в мире женщиной.

По крайней мере в тот момент она думала именно так. Но очевидно, ужасно ошиблась, и то, что она посчитала интересом, было чем-то вроде вежливого внимания. А может, это ей только показалось? Хотелось бы ей знать, что она такого сделала? И почему его настроение так резко изменилось?

Тем временем Беатрис оглядывала Эви с головы до ног, словно лошадь на аукционе. Эви едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза. Дальше идти некуда! Не хватало ей еще сочувствия шестнадцатилетней сестры!

Беатрис поставила перед письменным столом стул с зелено-голубым узором и уселась.