Знаковые люди

Реакцию на введение сухого закона нетрудно было предугадать: немедленно возник процветавший подпольный рынок спиртного – виски и пиво тайком перевозили из Канады курьеры-бутлегеры или гнали на месте, продавая втридорога в тайных салунах. Полученные от нелегального производства, контрабанды и продажи спиртного деньги отмывали, вкладывая в легальный бизнес, а также подкупали на них лидеров профсоюзов, полицию и чиновников.

Аль Капоне повел дело круто даже по чикагским меркам. Вскоре целые районы Чикаго превратились в феодальные уделы нового алкобарона. Хотя полиции, журналистам (и семье, которую он привез из Бруклина) Капоне представлялся торговцем мебелью, это в заблуждение никого не вводило. Все знали, кто в городе хозяин, о жестокости Капоне ходили легенды. Не желавших подстраиваться становилось все меньше: если они не одумывались, их уничтожали.

Среди редких смельчаков, отважившихся бросить вызов некоронованному королю чикагского преступного мира, были журналисты газеты Cicero Tribune, на страницах которой постоянно описывались «художества» Капоне. Однако после того, как он вместе с братом Фрэнком попытался протащить своих кандидатов в городское собрание Сисеро, не гнушаясь похищением и убийством конкурентов, подкупом, захватом избирательных урн, пришел конец терпению уже самого мэра Чикаго и шефа городской полиции. Переодевшись в штатское, 79 вооруженных автоматами полицейских явились на проблемный избирательный участок и, встретив Фрэнка Капоне, изрешетили его пулями. Формально копы стреляли в порядке самообороны, поскольку темпераментный итальянец, завидев незнакомцев, тут же выхватил из кармана револьвер.

Аль Капоне устроил брату царские похороны и объявил вендетту чикагской полиции. Несколько служителей порядка были убиты, а ряд участков разгромлены: в городе началась война между гангстерами и полицией.

Вообще-то подручные Капоне замочили сотни конкурентов и служителей закона. Но самым громким преступлением стала знаменитая бойня в День святого Валентина – во многом благодаря прессе и кино. 14 февраля 1929 года переодетые в полицейские мундиры люди Капоне «арестовали» средь бела дня ничего не подозревавших семерых бандитов из соперничавшей банды Морана (той самой, что устроила покушение на босса Капоне, Джонни Торрио), завели их в сарай и хладнокровно расстреляли. Жертвы, не сомневаясь, что это полицейский налет, безропотно встали лицом к стене и подняли руки.

Полиция попыталась было тут же арестовать Капоне, поскольку ни для кого из жителей Чикаго не составляло тайны, кто именно разобрался с людьми Морана. Однако он был во Флориде, а серьезных доказательств, достаточных для объявления его в федеральный розыск, у ФБР не было. Единственное, что оставалось в создавшейся ситуации, – пригласить Капоне повесткой в суд для дачи показаний, что и было сделано. Однако адвокаты гангстера настояли на отсрочке в связи с якобы болезнью их подзащитного.

Заплати налоги – и сиди спокойно

После бойни в День святого Валентина Аль Капоне стал любимцем газетчиков, но созданная ими же невероятная реклама королю преступного мира в конце концов сослужила гангстеру дурную службу. Обстоятельствами убийства в Чикаго заинтересовался сам президент Герберт Гувер, отдавший приказ всем спецслужбам вплотную заняться Аль Капоне. «Я хочу, чтобы этот парень оказался в тюрьме» – эта фраза президента, обращенная к министру финансов Эндрю Меллону, сыграла роль спускового крючка.

Меллон решил атаковать Капоне с двух сторон: во-первых, искать доказательства нарушения им сухого закона, а во-вторых – налогового законодательства. Что касается налогов, то еще за два года до бойни в День святого Валентина был создан судебный прецедент, позволявший подстраховаться на случай, если на алкогольном фронте существенных успехов достичь не удастся.

Война против организованной преступности велась и до Капоне, но редко кто из главарей гангстерских синдикатов отправлялся за решетку: туда в основном попадали рядовые исполнители. Об организаторах знала вся страна, но весомых доказательств, с которыми можно было идти в суд, у ФБР чаще всего не хватало, свидетелей либо убирали, либо запугивали.

Ситуация в корне изменилась в 1927 году, когда при рассмотрении в Верховном суде рутинного дела о контрабанде спиртного судья неожиданно поставил в вину подсудимому то, что он не указал в налоговой декларации доходы, полученные, кроме всего прочего, и от своего нелегального бизнеса. Это странное на первый взгляд решение (кто ж будет добровольно против себя свидетельствовать?) не было неконституционным. По закону граждане США обязаны платить налоги абсолютно со всех видов дохода – под последним понимается даже любое увеличение суммы на банковском счете, а также доход от нелегальной деятельности.