Знаковые люди

На первых курсах Фридмана более всего привлекала статистика, но на четвертом ее сменила экономика. Тем не менее диплом он защитил по прикладной математике. После чего Милтон оказался перед выбором: стать аспирантом отделения экономики Чикагского университета или отделения прикладной математики Университета Брауна в Провиденсе (штат Род-Айленд). Фридман выбрал первый вариант. В Чикагском университете окончательно сложились его научные взгляды, там он защитил магистерскую диссертацию и подружился с коллегой-аспиранткой с забавной фамилией – Розой Директор, которая вскоре стала его женой, а впоследствии – соавтором многих книг. Их союз, семейный и профессиональный, выдержал все испытания на протяжении более чем 60 лет. Соединять математику с весьма далекой от гармонии экономикой Фридман научился также в Чикаго.

В 1935 году молодой ученый получил место в комитете по ресурсам при правительстве, а спустя два года – в Национальном бюро экономических исследований, связи с которым не терял потом почти полвека. Там Фридман работал под началом еще одного будущего нобелевского лауреата Саймона Кузнеца, вместе с которым написал свою первую книгу «Доходы от независимой частной практики», изданную в 1940 году.

Служба в правительственной конторе дала Фридману бесценный практический опыт. Это были годы «нового курса» Рузвельта, реализации ряда, мягко говоря, нерыночных мер по спасению страны после Великого кризиса 1929 года. И одним из тех, кто детально знакомился с экономикой «по Кейнсу», чтобы потом стать ее последовательным противником, был будущий «вождь экономической контрреволюции» (так назовут Фридмана журналисты).

Когда началась война, Милтон Фридман перешел в министерство финансов, а оттуда был переведен в специально созданную статистическую группу, выполнявшую заказы военного ведомства. И только по окончании второй мировой он смог вернуться к академической деятельности. После защиты в нью-йоркском Колумбийском университете докторской диссертации, основой которой стала работа, написанная в соавторстве с Кузнецом, Фридман был приглашен в Чикагский университет, где проработал три десятилетия.

Борец за права имущих

Классические работы Фридмана – «Теория функции потребления» (1957), «История денежной системы Соединенных Штатов за 1867—1960 годы» (1963; в соавторстве с Анной Шварц), «Оптимальное количество денег и другие очерки» (1969), «Деньги и экономическое развитие» (1973) и другие – посвящены таким узкоспециальным проблемам, как структура доходов и потребления, денежное обращение, противоречия экономической стабилизации, взаимосвязь уровня безработицы и инфляции (которая, по Фридману, есть «единственный вид налогообложения, не требующий легитимизации»).

Однако суть сделанного Фридманом давно обозначается с помощью одного емкого термина – «монетаризм», который неотделим от не менее известного за пределами университетских аудиторий словосочетания «чикагская школа».

Кузницей кадров для последней стал созданный Фридманом постоянный семинар «Деньги и банки», в котором участвовали как известные специалисты, так и молодые таланты. Еще в 1947 году Фридман познакомился с работами австрийского экономиста Фридриха Августа фон Хайека (автора библии неолиберализма – книги «Бегство к рабству») и стал горячим сторонником его идей. Спустя два десятилетия ядро семинара, куда кроме Фридмана входили такие известные экономисты, как Фрэнк Найт, Генри Саймонс и Джордж Стиглер, превратилось в мощную научную школу, получившую название «чикагская», или «монетаристская».

Если не погружаться в научные дебри, то монетаризм – это антипод государственного регулирования экономики, основанного на теории английского ученого Джона Мейнарда Кейнса.

Начиная со второй половины 1930-х годов кейнсианство определяло экономическую политику США, Великобритании и других развитых стран. Для стабилизации рынка и предотвращения циклических спадов экономики государство, по мнению последователей Кейнса, должно всемерно поддерживать «эффективный спрос» и «полную занятость». Как показал исторический опыт, эти теоретические положения обычно выливаются в раздувание госбюджета, широкое использование общественных работ и увеличение количества денег в обращении.

Монетаризм же, напротив, считает, что свободная от государственного вмешательства рыночная экономика с ее свободными ценами и конкуренцией сама способна обеспечить свое функционирование. А череда экономических подъемов и спадов (причину последних монетаристы склонны видеть в нарушениях в кредитно-денежной сфере), колебания уровня занятости – естественные проявления саморегуляции рынка. Государству монетаристы оставляют единственную функцию: регулирование объема находящейся в обращении денежной массы.