Знамение

Услышав грозные звуки хозяйского голоса, холопы вновь принялись за дело с удвоенной силой и скоростью, чтобы показать свое рвение. А Кондратий, раньше командовавший лишь солдатами, вдруг ощутил себя настоящим боярином, поймав себя на мысли, что поневоле становится им, входя в роль. И даже испытал некоторое удовольствие, ранее ему неведомое. Все холопы попрятались по углам, избегая попадаться грозному хозяину на глаза.

Обведя взглядом свои владения, Кондратий узнал, что живет в довольно скромном бревенчатом тереме, с обеих сторон к которому были пристроены два крыла с толстыми стенами и узкими слюдяными окошками. Там обитали его главные приказчики, Захар и Макар с домочадцами. Крепкосбитая постройка, как показалось Кондратию, напоминала ему небольшую крепость. Дверь в ней была всего одна, да и та запиралась изнутри на массивный засов. На том же этаже, где жил сам хозяин небольшого поместья – холостой пока боярин, – хранилось оружие на всякий случай. Мечи, щиты, кистени, копья и луки со стрелами. Человек десять можно было вооружить, как поведали ему приказчики. Рядом с жилищем боярина виднелись многочисленные пристройки – амбары для разных нужд, конюшня, несколько домиков поплоше и даже пара землянок, бревенчатые каркасы крыш которых лежали прямо на земле и были покрыты дерном. На одной из таких землянок сейчас уютно расположилась стайка голубей, мелодично курлыкавшая на солнышке.

Разместиться в усадьбе могло человек тридцать, решил Кондрат, привыкший оценивать прежде всего боевые возможности любых построек. А это жилище было как раз жилищем воина, пусть и богатого, но не отлынивавшего от ратной службы. По всему было видно.

Хозяйство боярское было окружено высоким, выше роста человека, частоколом. В случае чего – здесь можно было держать осаду. Напротив выхода из терема в нем располагались крепкие ворота, к которым от самого крыльца вел деревянный помост. В случае дождя можно было беспрепятственно дойти до ворот и выйти на улицу, даже не ступая на раскисшую землю. Немало удивленный Кондрат предположил, что и за воротами деревянная мостовая может иметь продолжение.

– Как попадем в кузницу? – поинтересовался Евпатий у своих спутников, замеревших по бокам.

– Известно как, – удивился Захар и ответил за двоих: – Если ты, боярин, на коня сесть сподобишься, то на коне.

– Сподоблюсь, – кивнул боярин, стараясь перенимать местный говор, – веди коня. Только смирного, раны тяготят еще.

Приказчик шагнул с крыльца на нижнюю ступеньку и остановился, развернувшись в сторону конюшни.

– Эй, Кондрат! – крикнул Захар конюху. – Веди коней. Боярину Доброго подай.

Боярин, услышав знакомое имя, поневоле вздрогнул, но этого, к счастью, никто не заметил. Посмотрев в сторону конюшни, он вскоре увидел светловолосого парня лет семнадцати в холщовых штанах и рубахе, подпоясанного какой-то веревкой. Тот был босым и вел под уздцы гнедого жеребца, смирного на вид.

Глянув на лошадь, Кондрат с первого взгляда решил, что этот конь действительно не отличался буйным нравом и вполне подходил для раненого. Еще с прошлой жизни он научился разбираться в лошадях. Боярин приблизился, осторожно провел ладошкой по холке, погладив коня. Конь стоял смирно, лишь отфыркиваясь от назойливых мух и кося глазом на своего будущего седока. Поколебавшись мгновение, Кондрат сунул ногу в стремя и схватился руками за седло. Конюх бросился помогать, поддержав хозяина за сапог. Боярин не возражал, на то и нужны дворовые люди, чтоб служить. Затем плавным движением он подтянул вверх израненное тело и оказался на коне. Грудь отозвалась тупой болью, но Кондрат стерпел. Раны все же подзатянулись за это время.

– Ну, – сказал он своим приказчикам, устроившись в жестком седле, – поехали. Чего время терять.

Захар и Макар, которым за это время подвели по жеребцу, быстро оказались в седлах. Двигались они гораздо проворнее своего хозяина, которому даже по местному этикету полагалось делать все медленно и неторопливо. Обычно Кондрат двигался не в пример быстрее, но сейчас местным обычаям способствовала тесная и неудобная одежда, да не до конца зажившие раны. Дернув за уздечку, Захар первым тронулся к воротам, пустив коня шагом и показывая дорогу. Он уже привык, что после нападения медведя, едва не лишившего боярина жизни, его хозяин помнил далеко не всё.