Знамение. Начало

— Дана! Пожалуйста, иди сюда! — я громко зову старшую дочь, пытаясь перекричать вопли, доносящиеся из динамиков планшета, который мы купили дочерям несколько месяцев назад (я знаю, это не педагогично, но они так просили…). Стекло планшета треснуло, а вся поверхность покрыта толстым слоем жира, сахара, шоколада и бог знает чем еще (и не важно как часто я его протираю). Планшет — бюджетная дешевка. Но его динамик работает словно концертная колонка с мегаватными усилителями.

К моему удивлению, звук планшета немедленно прерывается и дочь появляется на пороге. Обычно ее зубами не оторвешь от любимого развлечения и приходится звать снова и снова, а потом вырывать игрушку из рук, терпя крики, жалобы и истерики. А тут — совершенно другое дело!

— Ляля, не смотри без меня, ладно? Я сейчас приду…,- она обращается в глубь детской, к младшей. Потом подходит ко мне.

— Сладкая, расскажи, пожалуйста, маме тот свой сон.

Дочь не переспрашивает. Не кривляется. Не капризничает. А послушно рассказывает все как было.

Я же внимательно, даже торжествующе (я же говорил, а ты мне не верила) смотрю на супругу. В ее карие глаза. Зрачки которых все больше и больше расширяются от услышанного. На брови, которые поднимаются все выше и выше.

И я понимаю, что у меня получилось. Она мне поверила…

Бабочки

Календарь показывает конец мая. Больше двух недель после того сна! А я даже не начал готовится к часу ИКС. Все сомневался, переживал и рефлексировал. Взамен того, чтобы действовать! Весь вечер до поздней ночи, после того, как я смог убедить супругу в правдивости своих догадок, мы с ней составляли перечень того, что нужно сделать, чтобы подготовится. Теперь оба листка: первый, исписанный красным карандашом на обратной стороне детской раскраски моим корявым почерком о событиях часа ИКС, и второй — длинный номерованный список дел и задач, написанный ровным почерком бывшей отличницы, были заботливо спрятаны в тумбочке, ожидая дальнейших действий.

Май в нашем небольшом, окруженным желтой степью городе на самом западе Казахстана, у берега Каспийского моря, выдался необычным. То по-июльски жарким, то по-осеннему холодным и ветреным.

Еще были бабочки! Тысячи! Миллионы бабочек!!! Они были везде. Они покрывали цветастым орнаментом каждое дерево и куст, прятались в траве, облепляли фонарные столбы. Все дорожки, парки, детские площадки, тротуары были заполнены ими. Дети были в восторге. Они бегали сквозь кружевные облака и смеялись. Девушки постили красоту в Инстаграм. Даже суровые мужчины не могли не улыбаться, наблюдая за подобными затеями природы. Никто не помнил подобного ранее. Даже самые старые жители города.

Но что-то было в этих бабочках странное. Зловещее. Жуткое. По крайней мере для меня. Будто природа решила напоследок показать свой последний сюрприз. Накормить смертника, идущего на электрический стул, последним ужином. Сочным стейком с горкой хрустящего картофеля. Бокалом красного бордо. Кубинской сигарой на десерт. А потом — пожалуйте следовать по коридору к маленькой железной двери, за которой лежит последняя черта.

Я еду на машине вдоль моря на работу. По обоим краям дороги в ряд высажены тщательно ухоженные деверья. Все — покрытые тучами этих чертовых бабочек. Мне плохо от этих бабочек! Я их ненавижу!!!

Моя машина уверенно движется вперед и каждую секунду в салоне раздается еле слышный глухой стук. Это очередная бабочка врезается в лобовое стекло. Прямо перед своим лицом я вижу как в предсмертных конвульсиях колышутся разорванные крылышки, растекаются внутренности, крошечные глазки умирающих насекомых смотрят на меня. Я в который раз включаю дворники. Жижа размазывается по лобовому стеклу и мне приходится щедро пользоваться омывателем, чтобы вернуть стеклу прозрачность.

Вся дорога покрыта ими. Тысячами умирающих. Сбитых. Раздавленных насекомых. В то время, как тысячи их сородичей продолжают беспечно кружить в майском воздухе, танцевать от ветки к ветке, пока случайный автомобиль не снесет их на асфальт, а следующий не расплющит тяжелеными колесами их хрупкие тельца с цветастым орнаментом на крылышках.

Я где-то читал, что такие бабочки живут всего один день. Их тела даже не приспособлены, чтобы жить дольше: пищеварительные системы сделаны для удержания воздуха, к тому же у них даже нет рта. И все отведенное время они тратят на брачные танцы, спаривание и откладывание яиц для следующих поколений. Первым умрет после спаривания самец. Потом, после кладки — самка.

Жизнь — для одного танца любви!!! Как романтично!!! Давайте все умилятся и плакать от такой красоты!!!

Да ни черта подобного!!! Это ни на грамм не мило и не романтично!!! Это мерзко! Глупо! И нелепо!!! И до боли в зубах несправедливо!!!

Я — сгоревший трансформатор, вырубивший свет на выпускном вечере!

Я — тот, кто кричит «А король то — ГОЛЫЙ!»

Я — крохотная заноза на пальце, которую не вытащить.

Я — «крохотная язвочка на языке, которая бы зажила, если не трогать. Но ведь не удержаться!»