Знамение пререкаемо

И хотя в идеологии ленинского большевизма такие традиционные для народа христианские понятия, как «Отечество», «патриотизм», «державное наследие предков», «национальная русская традиция» были изъяты и заменены пустыми лозунгами интернационализма, к началу Второй мировой войны они вновь были возвращены народу, потому что защищать Родину исходя только из идеологических принципов могут лишь фанатики, борьба же с немецким фашизмом требовала единства всей нации. «Все силы народа - на разгром врага!» - говорил И.В.Сталин в одном из своих обращений по радио.

[556] Это единство могла дать только любовь к Отечеству, к своему народу, к его многовековой культуре, словом, к родной земле, которые естественны для любой христианской нации и всегда являлись основополагающими в государственной жизни.

Фашистская агрессия заставила повернуться правящую верхушку партии к истокам многовековой жизни Руси, а народу - вновь обрести свое, утраченное спесью революционных идей, имя народа-Богоносца, народа - борца за истину, за каждую пядь родной земли готового отдать свою жизнь. Ленинский большевизм принял черты национал-большевизма, в котором Родина наделялась качествами неприкосновенности и святыни, которые были всегда присущи русскому сознанию. Идеологическое противостояние капиталистическому Западу требовало от руководства страны не только укрепления, но и возвеличивания государственности, теперь уже советской, требовало на мировом уровне быть экономически сильной и самостоятельной, обороноспособной к любой агрессии, быть культурно и нравственно независимой. Поэтому в дальнейшем, до самого развала СССР, патриотизм был одной из составляющих идеологии государства и позволял воспитывать личность в традициях народного духа, его национального сознания, тем самым давая возможность возвращения в человеческое сердце некоторых христианских идеалов вместо чуждого коммунистического мировоззрения.

Патриотизм - неотъемлемое свойство христианской любви и жертвенности. Не чувство самосохранения объединяло народ на битву до смерти с поработителями, и не столько идеология, потому что для настоящего интернационализма нет понятия Родины - он всегда космополитичен, - а понимание ответственности каждого за судьбу страны.

Идеологии несли человеку ложные мировоззрения, поэтому в принципе они не могли дать силы на жертвенное служение. Если «идейные» и умирали, то умирали за богопротивные идеи, а не за народ. Весь народ сделать «идейным» большевикам не удалось. Народ в основной массе жил не идеями, а реалиями жизни, тем более, что все «идеи» в руководстве страны после 1917 года были и антинародные, и антицерковные.

Церковь же утверждала в лице своих мучеников и исповедников: Первоиерархов, епископата, пастырей, монахов и мирян - русскую государственность через неприятие богопротивного порядка, насаждаемого ложными идеями. Само отрицание ими сатанинского строя и есть свидетельство верности не только Христу, но и Отечеству. «Уклоняясь от смерти за честь веры и за свободу Отечества, - говорил свт. Филарет (Дроздов), - ты умрешь преступником или рабом; умри за веру и Отечество - ты примешь жизнь и венец на Небе».

[557]

Потому-то естественным для Руси в тяжелые времена интервенции было массовое участие народа в освободительном движении: партизанские формирования, народное ополчение, широкое вовлечение женщин и даже юношества, и также естественным был и религиозный подъем в сознании людей. Народ каялся, народ понимал, что национальные катастрофы и бедствия - это следствия грехов, забвения Бога. И воевали уже не за себя, а каждый за ближнего своего, за независимость страны, за ее будущее, т. е. не за «идеи», а за те вечные истины, за те религиозные идеалы, которые дала нам Православная вера.

И было не самым значимым, какая идеология навязана России, какими лозунгами был обвешен ее народ, главное - отстоять независимость, чтобы нация жила, чтобы она сохранила эти вечные истины, и уже потомки могли бы «на костях умерших», ценой их крови вновь обрести попранную веру в Бога.

Идеология - явление временное в истории, вера в Бога - свойство души, не знающее времени и границ.

Идеология всегда была инструментом правящей «элиты», которая принципиально обосновывала планы и действия тех, кто стоял у власти. Она была произведением рук человеческих, и с переменами в обществе в ходе научно-технического прогресса изменялась сама. Она отвечала запросам времени, была «от мира сего».