Знамение смерти (СИ)

Рядом с тем самым местом, где совсем недавно стоял эльф, Карраш сердито засопел, гадая, сколько успел услышать наглый нелюдь, но преследовать остроухого не стал: она запретила на него охотиться. Правда, запах все же запомнил и только тогда нырнул в темноту, настороженно поводя ушами и намереваясь до рассвета караулить покой сына и обожаемых друзей, которые позволяли ему быть самим собой. Принимали таким, какой есть. Любили и доверяли, тем самым делая его жизнь поразительно насыщенной, прекрасной и по-настоящему счастливой.

К завтраку Младший Хранитель спускался последним.

Все его спутники были уже в сборе - как раз заканчивали роскошную трапезу, на которую расщедрился благодарный владелец "Гордой пастушки". Длинный стол был буквально завален разнообразными яствами, которые не стыдно и во дворец подать, просто ломился от снеди, благоухал изысканными и поистине восхитительными ароматами. Однако Перворожденные отчего-то ели без аппетита. Вяло ковырялись в тарелках, хмуро посматривали друг на друга, угрюмо молчали и явно тяготились собственным присутствием. Лишь неунывающая Белка, фривольно подсев к красавице-эльфийке, облаченной в изумительно ладное платье с открытым вырезом, без умолку осыпала ее щедрыми комплиментами, не стесняясь ни Таррэна, ни лукаво посверкивающего глазами Воеводы, успевшего вернуться точно в срок, ни домочадцев благодарного винодела. Ни даже самих недовольных эльфов, о которых сейчас так нелестно отзывалась.

- Мне так жаль, что эти грубияны поленились заметить твое новое платье, - громко вздыхала Гончая, делано не замечая медленно спускающегося Хранителя. - Хоть бы словечко, один крохотный намек, что ты сегодня бесподобно выглядишь, просто сияешь, блистаешь и ослепляешь… хамы. Как есть, хамы. Даже жалкого цветочка пожалели подарить, чтобы высказать тебе свое восхищение.

Высокородная леди быстро стрельнула глазами по сторонам, но прерывать пространные излияния не торопилась. Кажется, у нее больше не вызывали неприязнь эти многочисленные похвалы.

- А я вот ценю, Мирена, веришь? - грустно добавила Белка. - Мне очень нравится: красный цвет тебе невероятно к лицу. Носи его почаще, ладно? Пусть они хоть так учатся познавать прекрасное, которое, судя по всему, абсолютно чуждо этим очерствевшим душам. Хоть и бессмертные они, но какие-то… неживые.

Маликон сжал челюсти и, с грохотом отодвинув лавку, молча вышел, не желая объяснять глупому детенышу, что в среде Темных не принято открыто выражать свои чувства. Даже если заметил и обомлел с утра от ослепительной красоты своей спутницы - держи себя в руках и делай вид, что ничего особенного не случилось. Так положено. Так правильно. Так должно было быть и так будет. Тем более тогда, когда эта красота предназначена другому. Но… к'саш! Почему тогда она так странно смотрит и до сих пор не велит дерзкому сопляку заткнуться?!

- Вот и я о том же, - вздохнула Гончая, когда раздраженный эльф скрылся за дверью. - В этом они все: отвернулись и ушли, будто тебя и вовсе тут нет. Обидно, правда? Но не расстраивайся, Мирена: я всегда готов тебя поддержать. И, если потребуется, буду каждый день говорить, насколько ты хороша собой: это ведь такая малость! Мне ничего не стоит, а тебе приятно. К тому же, это - совершеннейшая правда, которую нет нужды отрицать. По-моему, так могут поступать только дураки и непробиваемые тупицы. Пусть у вас свои порядки и правила, но делать вид, что ничего не происходит - глупо и некрасиво. А настоящему мужчине не стыдно признаться в своих слабостях. Особенно перед той, чья красота способна затмить даже солнце. Клянусь, ты - потрясающая девушка, Мирена, и я, в отличие от этих дурней, не собираюсь ничего умалчивать.

- Благодарю, - эльфийка неуловимо порозовела и поспешно поднялась, ощущая непривычное смятение. Причем не столько из-за незаметных, но вполне осязаемых взглядов, кидаемых на нее со всех сторон, а скорее потому, что неуклюжая похвала человеческого мальчишки была чуть не единственной, которой она удостоилась от своих спутников за долгие недели пути. Не смотря на то, что потратила море усилий, чтобы выглядеть достойно даже наследника престола. Однако молодой лорд деликатно промолчал, только взглянул с вежливым интересом, не более, и быстро вышел, а остальные будто ослепли, оглохли и вообще не замечают! Что в костюме, что в платье с роскошным декольте… как сидели, так и сидят. Даже привстать не соизволили! Один Белик поспешил подать руку на лестнице и галантно проводил до места. Да, за это действительно обидно до слез!

Она сухо кивнула и в полнейшей тишине стремительно вышла из-за стола, стараясь ни с кем не встречаться глазами, в которых что-то подозрительно блеснуло. Поспешно поднялась наверх и скрылась за деревянной дверью, кусая губы и старательно вскидывая острый подбородок. А внизу воцарилась совсем уж зловещая тишина.

Белка, оглядев окаменевшие лица Перворожденных, на которых не отразилось ни грамма эмоций, тихонько вздохнула.