Знамение. Вторжение (СИ)

— Что же он а?!! Почему не открывает?!! Он же обещал тебе! Обещал?!! — вопит жена, заламывая руки и снова впадая в знакомое состояние эмоционального аффекта, которое рано или поздно повернется против меня, единственного, кого она может обвинить в случившейся неудаче.

— Да. Обещал! Может, за это время, пока мы добирались сюда, с ним что-нибудь случилось…, - оправдываюсь перед супругой я, которая тем временем бессильно мечется между железной дверь и двумя окнами, а потом хватает в руку увесистый камень и с размаху кидает его в ближайшее окно, попав в одно из кованых прутьев. Она снова берет камень в руки и, прицелившись получше, повторяет бросок, на этот раз попав, куда нужно.

Окно со звоном разбивается, осыпавшись ей под ноги десятками осколков, вызвав у супруги приступ нездорового гомерического хохота.

— Это не имеет смысла… Что ты будешь делать теперь? Ломать решетки? — я не удерживаюсь и язвительно комментирую поведение супруги, которая тем временем подбирает в груде осколков камень, а потом подбегает и ко второму окну, прицеливаясь к оставшимся целыми стеклам.

Жена, услышав мои слова, злобно оборачивается на меня и молча замахивается для очередной атаки. Удар! И второе стекло со звонким хлопком лопается, на этот раз не рассыпавшись на кусочки, а позволив лишь образоваться почти идеально круглой дыре, чуть больше радиуса влетевшего в помещение булыжника, заставив жену снова зайтись в истерическом смехе и радостно пританцовывать возле поверженного окна.

И тут я чувствую мягкое неуверенное похлопывание по внешней поверхности моей ноги, на которое я не обращаю внимание, занятый наблюдением за беснующейся супругой. Однако похлопывание не прекращается. Я смотрю вниз, на старшую дочь, которая стоит возле меня, обиженно скукожив расцарапанное личико.

— Папа, смотри туда…, - едва слышно говорить мне она, показывая тонкой рукой в сторону пирса.

Обернувшись в нужном направлении, я обращаю внимание на белоснежную яхту, пришвартованную у длинного, далеко уходящего в глубину моря пирса. А на мостике яхты стоит человек и, кажется, машет нам рукой.

А следующее, что происходит, так это то, что я отчетливо слышу как тот человек кричит нам.

— Добро пожаловать!!! Уважаемый!!!

Несколько секунд я оторопело стою на месте, стараясь в полной мере осознать увиденное, продолжая наблюдать за человеком, стоящим на яхте, который продолжает приветливо и призывно махать руками в нашу. Издалека я не могу определить, тот ли это странный мужик, прежде вышедший на радио связь и призвавший присоединиться к нему. Еще, я замечаю, что на голове человека водружена некая причудливая круглая и блестящая конструкция, похожая на своеобразную шапку, от которой отсвечивают лучи высоко поднявшегося над горизонтом солнца.

— Он здесь! — выкрикиваю я супруге, которая занята бестолковым добиванием остатков стекла на окне, взяв в руки еще один найденный булыжник, намного крупнее, чем предыдущий.

В ответ слышится ее ироничный смешок, а когда она оборачивается и сама замечает машущего нам человека, то немедленно бросает камень и начинает отчаянно выкрикивать нечленораздельные возгласы, которые вдруг заглушаются внезапным яростным воплем, раздающимся со стороны ворот, сквозь которые мы ранее смогли чудом проскользнуть.

Я знаю, что означает этот рёв. Орда прорвала ворота и вот-вот покажется из-за угла между гаражей. Так и есть! Серая волна из беснующихся тварей выпрыгивает на открытое пространство перед старым баркасом, поворачивает в сторону моря и стремительно направляется в нашу сторону.

И вот мы уже сломя голову бежим по направлению к яхте. Продолжающая реветь и вырываться младшая дочь — в моих трясущихся руках. Старшая — держится вместе с матерью, бегущей сразу за мной. Под моими ногами — шершавая твердь бетонного покрытия пирса. И я старательно перескакиваю через небольшие зазоры между плитами, чтобы ненароком не споткнуться об их края, и тем самым в последний момент не испортить ход колеса фортуны, которое внезапно движется к выигрышной для нас комбинации цифр.

Я со всех ног мчусь к яхте, на которой стоит тот человек. И чувствую почти детскую радость! Облегчение! Возбуждение! И мои лёгкие будто расправляются во втором дыхании, помогая натруженным конечностям бежать быстрее, игнорируя тупую пульсацию в незажившем колене. Краем глаз я проверяю супругу, которая тоже не отстает, широко улыбается и, наверное, ощущает себя так же, как и я, окрыленная осуществляющейся надеждой на спасение.

— Что же вы так долго, уважаемый! — до меня доносится знакомый голос мужчины, стоящего на мостике яхты. Он смотрит на меня и улыбается, будто старым друзьям, вальяжно приподняв и заложив одну стопу, обутую в массивный ботинок, за лодыжку второй ноги, и опирается плечом о бортик, своей позой напоминающий радушного организатора морских вечеринок, ожидающего великосветских гостей, чтобы устроить им незабываемый праздник.