Знаменитость

– Ты, гляжу, на повышение пошел? – тоже без особых церемоний спросил я.

– Переведен в идеологический отдел обкома партии! Должностешка мелкая, зато какой круг общения, связи! – Валет не без гордости продемонстрировал свое расстегнутое, «обкомовского» покроя пальто, прежде чем заправить поглубже модный шелковый шарф. – Начальство мое нынешнее – даже не полубоги, а настоящие боги! Нет такого, чего они не могут себе позволить! Представляешь? Они могут все! Перспективы для меня открываются сумасшедшие, надо только завоевать доверие… Слушай старик, очень кстати мы встретились…

Он с каким-то оценивающим интересом посмотрел на меня. «Слетелись стервятники, дня не прошло», – поневоле подумал я. Не трудно было угадать, что требуется от меня этому так называемому другу.

– Шеф мой всегда неровно дышал к песням этого вашего Алеши Козырного. У него пленок, штук двадцать хранится в задней комнате при кабинете, – со смешком поведал Валет. – Я вот что хочу предложить. Ты ведь все равно сам распространять этот альбом не сможешь. Тут такие люди и такие интересы вокруг этого завертелись – тебя сразу в бараний рог скрутят, и не заработаешь ничего. А мой шеф счастлив будет такую пленку заполучить. Я предлагаю к моему шефу под крыло попроситься? Сам Дато у него на побегушках.

– А с Бесом твой шеф тоже справится? – поинтересовался я. – А то ведь он тоже свои права предъявляет.

– Везде этот уголовник лезет, – искренно сморщился Валет. – Всем он надоел, всем напакостить успел… Кстати, могу подсказать и поспособствовать, как от него избавиться, – понизил голос Валет. – Есть кое-какие любопытные документики на него. Если их блатным показать – Бес покойник сразу. Кстати, Дато, тоже на похоронах быть обещал…  Мой шеф может эти документы запросить, как только ты ему пленочку подгонишь?

– Меня без пленки на похороны не пустят, – буркнул я. – Да и твой Дато перед Бесом дрейфит. Я это уже видел один раз.

Больше разговаривать с этим начинающим партийным лизоблюдом было не о чем, да и не хотелось.

– Какие они все сволочи! – потихоньку сказала Старкова.

– Подумай! Только быстро, – Валет сделал вид, что не расслышал ее замечания и попрощался небрежным жестом.

Мы с Машей поспешили выбраться на набережную Невы. Но словно по заказу вышли там, где на другом берегу реки виднелись знаменитые «Кресты». Следственный изолятор №1 всесоюзной системы исправительно-трудовых учреждений. Я отвел глаза в сторону.

А может быть, и не стоило? Ведь если бы не опасность нарваться на нож Беса, и не угроза сесть уже через пару недель за эту самую красную кирпичную стену «Крестов» – о чем бы я думал? О двух лучших друзьях, которых я потерял одного за другим в считанные дни. (Я старался думать, что потерял их, а не угробил собственными руками.) Ведь если бы летом я не затеял эту канитель с записью – наверное, все были бы сейчас живы? Я еще раз вспомнил, как мы в июне стояли с Алешей перед пивным ларьком. Он в перепачканном белом костюме сдувал тополиный пух с краешка пивной кружки и улыбался. И сердце так заныло! Это ведь происходило где-то здесь, в нескольких кварталах? Как же это могло все так случиться? Разменять две жизни на моток магнитной пленки с двумя десятками песен. Не стоило оно того…

Я еще раз искоса бросил взгляд на Старкову. На своего последнего друга, который остался у меня от этих бешено промчавшихся дней. Какая она все-таки красивая! И она бросится отговаривать, чтобы я не делал то, что решил. Между тем, присутствие на похоронах Дато и его молодчиков могло помочь одолеть Беса. Но даже с учетом этого обстоятельства, в моем плане было слишком много слабых мест. В этом я не обманывался.

Но, ситуация упрощалась тем, что времени на колебания у меня не оставалось. Его было ровно столько, сколько шагов до ближайшего телефона-автомата.

Сняв трубку, я набрал номер КГБ, который давал мне отец.

– Это Климцов. Помните, я говорил, что подпишу ваши бумаги, если получу документы на Беса? Я точно знаю, такие документы есть.

С той стороны какое-то время длилось молчание.

– Видишь ли, Сережа, – выговорил, наконец, Соколов. – Ситуация изменилась. Объект, который нас интересовал в первую очередь – умер. И, соответственно, цена сотрудничества с тобой упала.

– Бес слишком многим надоел, всем напакостить успел, – повторил я тезисы Валета. – При таких делах, вряд ли он долго проживет. Вам скоро не с кем будет работать…

Я даже удивился собственной наглости.

– Такие решения все равно требуют согласования с руководством, – ответил чекист.

– Мне эти документы нужны сегодня в четыре часа, на похоронах Алеши Козырного, – поставил я свое условие.

– Мои люди будут присутствовать на этом мероприятии. И я там буду. Сможем поговорить, – кгбшник повесил трубку, дав понять, что последнее слово в любом случае остается за ним.

– Что так смотришь? – повернулся я к стоявшей рядом и слышавшей разговор Старковой. – Осуждаешь?

Может я даже и хотел, чтобы она отвернулась и ушла. С этой минуту одному мне будет легче.

– Уж точно не восхищаюсь, – пожала плечами Маша.