Знаменитости тоже люди (СИ)

— Я понимаю это, но… когда Дафф прижег мою руку сигаретой, я в тысячный раз осознала, насколько слабая. Я не сомневаюсь, что мне уготована участь похуже этой несчастной девочки! Я видела обещания расправы в его глазах. В его улыбке! Вы себе не представляете, как мне страшно! Я наговорила столько ужасных слов Биллу — сжала виски пальцами — Я сказала, что он как его отец, что ему нельзя верить. Потому что он отверг найденный мной выход, как всегда поступил по — своему, как обычно безрассудно! Я так запуталась. Шен, Брэд, скажите, что мне делать?! Его так сложно любить! Его катастрофически сложно любить!

— Милая — Шеннон обняла подругу, поглаживая по голове. Когда та немного успокоилась, девушка сказала, – ты сама должна принять решение, но…

— Но? — Алина ухватилась за продолжение фразы. Шеннон многозначительно посмотрела на мужа, парень кивнул, соглашаясь.

— Если хочешь услышать мнение со стороны, мы скажем.

Алина торопливо закивала.

— Твоему характеру могут позавидовать Фред с Даффом вместе взятые. Родная, тебе шестнадцать лет. Ты совсем еще крошка, но как — то умудряешься на равных общаться с этими скотами. Алина, ты смогла год держать на расстоянии горячо любимого человека, не поддаваться на его уговоры, на все попытки приблизиться. У тебя сумасшедшая выдержка, нереальная сила воли. Если бы я тебя не знала, я решила бы, что у тебя каменное сердце.

Алина засмеялась сквозь слезы.

— Ты не общаешься с дедом, а я знаю, как сильно ты его любишь, какое место он занимает в твоей жизни.

— Ты единственная, кто умудряется диктовать условия Фреду — подхватил Брэдли. — Да, мы в курсе как вы с ним манипулируете Биллом

— Да? — ахнула Алина. — А Билл знает?

— Во всяком случае, догадывается. Он не против. Он понимает, что ему это нужно, думает, раз это делаешь ты, значит так правильно.

— Боже…

— Алина, если кто — то в мире сможет все это выдержать, если кто — то способен держать Билла в узде, то это ты. Думаю, Билл это тоже чувствует, поэтому и держится за тебя. Именно ты не даешь ему сорваться.

— Алина — взяла эстафету Шеннон — Наравне со стойкостью в тебе живут жесткость и расчетливость. Ты способна причинять людям боль, если считаешь, что поступаешь правильно.

— В том, что ты справишься, никто не сомневается, другой вопрос, надо ли тебе это.

Снова этот вопрос. Примерно то же самое спрашивал Фред, когда рассказывал о срывах героинщиков, о трудностях жизни с наркоманами. Надо ли Алине это? «Бывших наркоманов не бывает». «Нужно быть законченной идиоткой с отсутствием малейших признаков самолюбия, чтобы доверить свою жизнь и жизнь своего потомства героинщику». Билл никогда не изменится. Никогда не станет верным и надежным. Его всегда будут окружать люди, желающие «сожрать» Алину заживо. Наверное, он действительно очень похож на своего отца. Вот только Алина — совсем не Пола.

Она достала телефон и набрала номер Сэма.

«Ты дрянь, Алина, расчетливая дрянь».

Она шла по полицейскому участку, в голове эхом отдавались слова Моро.

«Но это хорошо».

На ней было подаренное Биллом белье.

«Другая бы не зацепила нашу рок—звезду».

Она утопала в толстовке рокера, достающей ей почти до колен, очень теплой и надежной, пахнущей им. Она никогда не чувствовала себя в безопасности рядом со своим мужчиной. Той самой безопасности, о которой пишут в женских романах.

«Я не знаю, как тебе удалось проникнуть так глубоко в его душу, но ты, черт возьми, там обосновалась весьма обстоятельно и, я бы сказал, очень надолго».

Зато Билл чувствовал себя в безопасности рядом с Алиной, видел в девушке стимул для борьбы. Он слепо верил, что она всегда поступает правильно, что Алина точно знает, как надо жить Биллу.

Кроссовки мягко касались темно — синей плитки, ее шагов практически не было слышно. Она обнимала себя, теряясь в одежде своего мужчины. Нуждалась в его поддержке, хотя бы такой. Волосы были как попало собраны на затылке, никакой косметики, но решительный взгляд и без того притягивал внимание проходящих мимо полицейских.

«Алина, если кто — то в мире сможет все это выдержать, если кто — то способен держать Билла в узде, то это — ты».

— Ничего не бойся — настраивал шагающий рядом Сэм, с которым приветливо здоровались все встречающиеся им копы. Мужчина с любопытством рассматривал необычный внешний вид девушки, даже в загородный дом на барбекю она приехала на каблуках, а тут…, — главное, говори правду, и следователь не будет на тебя давить. То, что случилось, привело в ужас весь отдел. Сестра девочки — известный доктор, родители — очень хорошие люди. Мать, как узнала — чуть из окна не выбросилась.