Знаменитые авантюристы XVIII века

Вскоре после женитьбы Калиостро приступил к обработке ума и сердца своей юной супруги, сообразно со своими видами и соображениями. Он начал толковать ей об относительности понятий добродетели и супружеской чести, о том, что надо прежде всего уметь пользоваться своими природными дарами и талантами и что такая вещь, как измена, буде она предпринимается с ведома супруга и в его несомненном интересе, отнюдь не может быть поставлена супруге в осуждение. Такие правила представляли для молоденькой женщины ужас новизны, и она поспешила сообщить родителям о своих беседах с мужем. Старики Феличьяни были страшно взбешены и хотели расторгнуть брак, но Лоренца уже успела привязаться к мужу, и ее трудно было уговорить. Кончилось тем, что молодые окончательно рассорились с родителями жены и стали жить отдельно.

В это время Калиостро подружился с какими-то двумя проходимцами (один из них вскоре был даже повешен) и занялся деятельною фабрикациею фальшивых документов. Проделки их, конечно, обнаружились. Они все бежали в Венецию, но их перехватили по дороге в Бергамо. Калиостро с женою были освобождены, потому что умели как-то спрятать концы в воду и их ни в чем нельзя было изобличить. Но когда их выпустили, оказалось, что их общая касса расхищена одним из компаньонов, скрывшимся неведомо куда. Супруги остались в чужом городе буквально без гроша. Вот тогда-то и было ими затеяно путешествие по святым местам в одежде богомольцев, во время которого их встретил Казанова; эта встреча уже описана в начале первой главы.

Положение богомольцев-странников доставляло известные преимущества, которыми можно было воспользоваться. Богомолец — человек Божий; ему дается даром одежда, кров, пища; в качестве странника можно некоторое время благополучно перекочевывать с места на место, во-первых, без гроша в кармане, а во-вторых, под покровительством общего уважения. А там мало ли чего сулят многочисленные дорожные встречи и приключения! И они пошли и не ошиблись в расчете; хорошенькой богомолке подавали на дорожку щедрою рукою очень часто серебряные и золотые монетки; мы видели, что в Э за обедом в гостинице супруги собрали около двухсот франков. Они тогда уверяли всех встречных, что пробираются в Компостелло, к св. Иакову, или что идут уже обратно оттуда. На самом же деле они там не были, а добрались только до Барселоны. В этом городе они застряли — трудно понять из-за чего — на целые полгода. Средства их истощились, и пришлось вновь подниматься на выдумки. Калиостро выдал себя за знатного римлянина, вступившего в тайный брак и принужденного временно скрываться от родных. Этим объяснялось и его пилигримство, и его безденежность. Нашлись люди, которые этому поверили, начали величать его «превосходительством» и даже дали денег; но официальные лица возымели какие-то подозрения и потребовали бумаги, а бумаг никаких не было. Но тут их обоих выручила та покладистая супружеская мораль, которую Калиостро внушил своей супруге; она обратилась к защите какого-то знатного богача и так обернула дело, что они живо выпутались из всяких затруднений, да еще добыли себе крупную сумму на дорогу. Теперь можно было тронуться далее. Побывали в Мадриде и Лиссабоне. Здесь Калиостро встретился с какой-то англичанкою, и от нее позаимствовался сведениями в английском языке. Это было новое орудие в добрых руках; зная язык, можно было наведаться и в Англию. Поехали в Англию. Здесь Лоренца начала с того, что вскружила голову какому-то богатому ценителю дамских прелестей; она назначила ему свидание, конечно, предупредив обо всем мужа, который в надлежаще избранный момент и накрыл парочку. Любителю пришлось откупиться от неприятностей сотнею фунтов стерлингов; это было недурно для начала. А потом все пошло как по маслу: во все время этого первого визита в Англию Калиостро пропитывался разными проделками, в которых главную роль играла его супруга. Однако англичане туго поддавались на прелести хорошенькой итальянской графини; бывали у супругов и совсем голодные дни, задолжали они и за квартиру; дошло до того, что наш герой попал за долги в тюрьму; выручила все-таки Лоренца, если не своими прелестями, то своею трогательною беспомощностью на чужой стороне; она разжалобила какого-то богача, и тот выкупил Калиостро.