Знаменитые авантюристы XVIII века

Не видя в камере образа, новый пришелец, надо полагать, принял Казанову за еврея. Наш герой тотчас разуверил его, подав ему акафист; в нем было печатное изображение Мадонны, которое новичок набожно поцеловал, а затем долго молился перед ним. Потом Казанова попросил его рассказать, за что он попал в тюрьму. Сорадачи, так звали нового арестанта, рассказал ему в высшей степени гнусную историю, подробности которой мы опускаем. Суть же дела в том, что этот Сорадачи представлял собою счастливое сочетание шпиона с агентом-подстрекателем. Он состряпал что-то вроде государственной измены, в которую вовлеклись несколько человек его приятелей и даже благодетелей; Сорадачи хотел донести на них и получить за это праведную мзду, но вместо того сам попался. Дело обернулось таким образом, что донос его вышел ложным и его самого засадили в «свинчатку».

Выслушав эту гнусную исповедь, Казанова не на шутку закручинился. Судьба послала ему в сотоварищи такого человека, на которого нельзя было ни в чем положиться. Однако до поры до времени надо было, елико возможно, скрывать отвращение, которое этот негодяй внушал каждому нравственно чистоплотному человеку. Казанова сделал даже вид, что соболезнует его несчастью, утешал его, называл даже патриотом! Наболтавшись вдоволь, шпион залег спать, а Казанова воспользовался этим временем, чтобы дать Бальби обо всем подробный отчет. Надо было, разумеется, все отложить до болев благоприятного времени.

На другой день Казанова велел Лоренцо купить изображения Мадонны и св. Франциска и деревянное распятие. Он добыл также через Лоренцо святой воды. Заметав обжорство Сорадачи, наш герой угостил его и упоил вином, и шпион был на верху благополучия. Размышляя над повествованием Сорадачи, Казанова пришел к заключению, что шпиона еще, наверное, не раз потянут к допросу для разъяснения его доноса. Надо было испытать этого человека, и Казанова придумал такого рода уловку. Он написал два письма, оба такого содержания, что если бы их перехватила инквизиция, то они не могли бы принести ему ни малейшего вреда; все преступление тут заключалось бы лишь в попытке затеять тайную переписку с внетюремными лицами, и ввиду невинности писем такой проступок, наверное, был бы оставлен без последствий. Ожидая, что Сорадачи вызовут к допросу, он порешил вручить ему эти письма, прося, если его выпустят на свободу, передать их по адресу; если бы шпион не вытерпел — как и надлежало опасаться — и передал эти письма инквизиции, то Казанова узнал бы об этом от Лоренцо. Но надлежало устроить передачу писем шпиону с особою церемониею. Для этого-то Казанова и запасся изображениями святых, распятием и святою водою. Сначала он обратился к Сорадачи с торжественным словом:

— Я вполне уверен в вашей преданности и в вашем мужестве, — сказал он ему. — Вот два письма. Я прошу вас передать их по адресу, когда вас выпустят на свободу. Помните же, что от вашей верности и преданность зависит вся моя судьба. Не забывайте также, что письма должны быть тщательно скрыты, потому что если их найдут у вас, то плохо будет и мне, и вам. И я не могу вам вручить их, прежде чем вы не дадите мне клятвы в верности на этом распятии и священных изображениях.

Шпион даже расхныкался от избытка чувств. Он был жестоко обижен одним предположением, что может изменить человеку, которому так много обязан. Казанова знал, какую цену можно дать этим уверениям. Он решил разыграть комедию, которая бы проняла насквозь глупого и суеверного негодяя. Он окропил всю камеру святою водою, поставил Сорадачи перед распятием и заставил его повторять за собою страшнейшую клятву, состоявшую из совершенно непонятных для шпиона, а потому еще более для него ужасных слов. Продержав его в самом напряженном состоянии до седьмого пота, Казанова, наконец, вручил ему письма. Шпион собственноручно зашил их в свой кафтан. Одно из писем было к Брагадину, другое к Гримани; Казанова просил в них не беспокоиться об его участи, высказывал надежду на скорое освобождение, и т. п. Казанова был вполне уверен, что Сорадачи передаст письма секретарю инквизиции при первом же удобном случае; но ему так и нужно было; тогда он приобрел бы еще более сильное влияние над шпионом.

Глава XIII

Измена Сорадачи и его изобличение. — Бальби заканчивает свою работу. — Проделка Казановы для того, чтобы запугать Сорадачи. — Явление ангела и выход из камеры. — Казанова знакомится с компаньоном Бальби. — Пробуравливание свинцовых листов и выход на кровлю тюрьмы.

Казанова не сделал никакой ошибки в своих догадках: все вышло как по-писаному.