Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе

Я успел увидеть, как этот бандит отпрянул назад, вскинув руки, а потом вдруг вокруг меня возник густой дым, лишивший меня дыхания, убивший меня…

Я упал, задыхаясь… это была смерть…

Медленно и мучительно возвращалось ко мне сознание, все мои чувства были ошеломлены. Первым, что я рассмотрел, оказалось лицо Пуаро. Мой друг сидел рядом и с тревогой смотрел на меня. Когда он увидел, что я открыл глаза, с его губ сорвалось радостное восклицание:

– А, вы ожили!.. Вы пришли в себя! Все прекрасно! Мой друг… мой бедный друг!

– Где это я? – с трудом выговорил я.

– Где? Оглядитесь!

Я повернул голову. Да ведь это же наша квартира! И на решетке камина – четыре кусочка угля, тщательно уложенные мной.

Пуаро проследил за моим взглядом.

– Да-да, это была великолепная идея… и книги тоже. Знаете, если мне еще когда-нибудь скажут: «Этот ваш друг, этот Гастингс, он ведь не блестящего ума, так?» – я отвечу: «Вы ошибаетесь!» Да, ваша идея была блестящей, просто гениальной.

– Вы поняли, что это значит?

– Разве я идиот? Конечно, понял. Я получил необходимое предостережение и время для разработки плана. Каким-то образом Большая Четверка выманила вас из дома. С какой целью? Понятно, что не ради ваших прекрасных глаз… и не потому, что они боятся вас и хотят устранить с дороги. Нет, их цель была совершенно очевидна. Вы должны были послужить приманкой, чтобы завлечь в их когти великого Эркюля Пуаро. Но я давно готов к чему-то в этом роде. Я кое-что сделал в плане подготовки к дальнейшему, и вскоре, как я и ожидал, прибыл посыльный – такой невинный с виду уличный мальчишка. Что ж, я поверил его сказочке, поспешил следом за ним, и, к счастью, они позволили вам выйти на крыльцо дома. Я только того и боялся, что мне придется схватиться с ними прежде, чем я найду то местечко, где они спрятали вас, и что мне придется искать вас, возможно, тщетно… после того.

– Схватиться с ними, вы сказали? – слабым голосом переспросил я. – В одиночку?

– О, тут нет ничего особенного. Если человек готов к встрече – все остальное просто. Всегда готов, так, кажется, говорят скауты? А я был готов. Не так давно я оказал услугу одному известному химику, который во время войны работал с отравляющими газами. Он изготовил для меня маленькую бомбочку – простую в обращении и совсем легкую… Бросаешь ее, она делает «пуф!» – и все вокруг затягивает дым, а люди теряют сознание. Я ее и бросил, тут же свистнул в маленький свисток – и в ту же минуту за дело принялись люди Джеппа, которые следили за мной и посыльным до самого этого дома, оставаясь незамеченными.

– Но как вы сами умудрились не потерять сознание?

– Еще одна маленькая удача. Наш друг Номер Четвертый (наверняка это он сочинил гениальное письмо от вашего имени) позволил себе маленькую колкость в адрес моих усов, а в результате я с легкостью спрятал под желтым шарфом респиратор.

– Да, я помню! – воскликнул я, и вместе со словом «помню» на меня свалился невыносимый ужас, в одно мгновение вернувшийся из забытья. Синдерелла…

Я со стоном откинулся назад.

Должно быть, я снова на минуту-другую потерял сознание. А когда очнулся, почувствовал на губах вкус бренди – Пуаро старался влить его мне в рот.

– Что еще, mon ami? Что? Скажите мне!

Я медленно, с трудом, содрогаясь при каждом слове, рассказал ему все. Пуаро всплеснул руками.

– Друг мой! Друг мой! Но как вы должны были страдать! А я ничего об этом не знал! Но успокойтесь, успокойтесь! Все в порядке!

– Вы хотите сказать, что найдете ее? Но она в Южной Америке! И к тому времени, когда мы доберемся туда… нет, задолго до того она уже будет мертва… и бог знает, как, каким ужасным способом придется ей умереть.

– Нет, нет, вы не понимаете. Она в безопасности и чувствует себя прекрасно. Она ни одного мгновения не находилась в их руках.

– Но я получил телеграмму от Бронсена…

– Нет, нет, и это не так. Вы получили некую телеграмму из Южной Америки, и там стояло имя Бронсена – но это совсем другое дело. Скажите, разве вам не приходило в голову, что организация вроде Большой Четверки, имеющая «филиалы» по всему свету, без труда может нанести нам удар, похитив эту маленькую девочку, Синдереллу, которую вы так любите?

– Нет, никогда, – ответил я.

– Ну, зато мне пришло. Я ничего не сказал вам, поскольку не хотел вас расстраивать без надобности… но я принял необходимые меры. Письма вашей жены, которые приходили как бы с вашего ранчо, на самом деле написаны в некоем безопасном местечке, куда вашу супругу поместили около трех месяцев назад по моей просьбе.

Я долго молча смотрел на него.

– Вы в этом уверены?

– Parbleu![210] Я знаю это. Они терзали вас ложью!

Я отвернулся. Пуаро положил руку мне на плечо. И когда он заговорил, в его голосе прозвучало нечто такое, чего я прежде никогда не слышал:

– Я знаю, вам не понравится, если я обниму вас или как-то иначе выражу свои чувства. Ну, я буду настоящим британцем. Я ничего не скажу… почти ничего. Только одно: в нашем последнем приключении вы доказали свою доблесть и честь, и счастлив человек, у которого есть такой друг, как у меня!