Знаменитые русские о Неаполе

«Работаю очень много, может быть, как никогда. Встаю в 3 часа утра (со стуком и гамом, так что всегда разбужу соседку-шведку). Иду писать на берег этюд камней при утренней заре для „Мироносиц“. Долго дожидаюсь рассвета, передо мной Везувий начинает вырисовываться серо-лиловой массой и розоватой струйкой текущей лавы, справа знаменитая скала Тиберия, а я, бесчувственный, лежу па камне, не замечаю всего этого и лишь ругаюсь, что медленно рассветает. До 5 часов работаю этюды, потом иду домой и снова ложусь до 8 часов, в 8 иду купаться на море и, придя, пью кофе, затем иду на этюд. Потом завтрак за общим столом, перед носом англичанки как на подбор на одну рожу, какие-то летучие мыши, а еще дальше за морем, на горизонте тот же Везувий, и каждый день одно и то же (место всегда одно). Перед обедом тоже этюд или даже два, к обеду опаздываю, но и то приходится сидеть часа полтора. Я для пущей важности говорю, что я из Сибири, что немало восхищает летучих мышей. Вообще, пока в „Гротте“ ко мне все народы относятся благосклонно и смотрят как на человека если не похожего на Миклухо-Маклая, то все же довольно отважного…»

Как-то Нестеров узнал, что в другом старинном каприйском отеле «Pagano» комнаты и столовая расписаны проживавшими там в разное время художниками, в основном немецкими. («Многие их них во времена своего пребывания в „Пагано“ были молоды, а теперь прославленные старики. Имена их принадлежат всей Европе, всем народам, ее населяющим»). Нестеров решил и в своей гостинице повторить иностранный опыт, но «на русский лад»:

«Я, недолго думая, написал на двух дверях своей комнаты – на одной „Царевну – Зимнюю сказку“, на другой девушку-боярышню на берегу большого северного озера, с нашей псковской церковкой вдали. Об этом сейчас же узнали хозяин отеля и жильцы, и я еще более стал с того времени своим».

О своей растущей популярности среди постояльцев «Голубого грота» Нестеров написал с Капри одному из друзей: