Знаменитые русские о Риме

Осенью 1911 г. Зайцевы снова приехали в Италию и, после посещения Флоренции и Кави, поселились в Риме в пансионе Франчини на Via Veneto, № 146 (дом сохранился). О том времени Зайцев позже писал К. Паустовскому:

«В Риме мы жили с Верой молодыми и счастливыми. Зиму 1911–1912 гг. провели в пансионе на Via Veneto, наверху, где он упирается почти в стену Аврелиана. Окна комнаты нашей выходили на эту стену, за ней – Ваша (и наша) вилла Боргезе. Все это мне очень близкое и почти родное».

Хотя в своих работах Б. Зайцев никогда не скрывал, что он всю жизнь оставался по преимуществу поклонником Флоренции (считая именно ее своей «второй родиной»), он с «великим почтением» относился и к Риму:

«Опьянения и восторга Флоренции здесь не было. Серьезнее, строже, отчасти грустнее, всегда на пороге Вечности… Один день под темно-сияющим небом Рима, при прохладе, ясности и той великой тишине, которая была тогда в Римской Кампанье, – такой день стоит года жизни обыденной».

В апреле 1918 г. в Москве был создан Институт итальянской культуры – «Studio Italiano», основателями которого были итальянец Одоардо Кампо (живший с 1913 г. в Москве и работавший в библиотеке Румянцевского музея) и Павел Муратов. Зайцев с первых же дней стал активным участником институтских сессий и неоднократно выступал там с докладами на итальянские темы.

В 1921 г. Б. Зайцев избирается председателем московского отделения Всероссийского союза писателей. Летом того же года он входит в Комиссию помощи голодающим (Помгол), через несколько недель его арестовывают по обвинению в «антисоветской деятельности», но вскоре выпускают на свободу. В 1922 г. он с женой Верой Алексеевной и дочерью Натальей навсегда уезжает за границу. Официально – «для поправки здоровья» (Зайцев тяжело переболел сыпным тифом); в получении виз помогли Каменев и Луначарский, с которыми Зайцев еще до революции встречался в Италии.

Осенью 1923 г. Б. Зайцев по приглашению своего итальянского друга Этторе Ло Гатто, генерального секретаря Института Восточной Европы в Риме, провел три месяца в Италии для чтения лекций. Лекции в Риме начинались в ноябре, но Зайцевы приехали в Италию уже в сентябре, посетили Верону, Венецию, Флоренцию и наконец поселились на Лигурийском побережье, в известном им по прошлым путешествиям местечке Кави-ди-Лаванья.

Оттуда Зайцев и ездил в Рим – другими русскими лекторами были к тому времени также ставшие эмигрантами П. Муратов, М. Осоргин, Н. Бердяев, Б. Вышеславцев, С. Франк. В очерке «Латинское небо» (конец 50-х годов) Зайцев вспоминал:

«Мы были пришельцами из загадочной страны. Наша жизнь в революцию для них фантастична. Голод и холод, чтения в шубах об Италии (Studio Italiano Муратова), торговля наша в лавках писателей, книжки, от руки писанные за отсутствием (для нас) книгопечатания, наши пайки, салазки, на которых мы возили муку, сахар, баранину академического пайка, – все это воспринималось здесь как быт осады Рима при Велизарии…»

Тогда же состоялась и знаменитая встреча со старым другом Михаилом Осоргиным в римском кафе «Араньо» на Via del Corso, № 183, о которой они договорились в голодной Москве 1921-го, незадолго до ареста обоих.

30 декабря 1923 г. Зайцев покинул муссолиниевскую Италию:

«На родине мы навидались товарищей. Эти – тоже товарищи, только навыворот».

Первое время Зайцев считал итальянский фашизм явлением преходящим и, уезжая в Париж, очень надеялся вернуться. «Итальянская тема» и во Франции осталась для него важной: она нашла отражение в романе «Золотой узор», над которым Зайцев работал в Париже в 1923–1926 гг.; затем в изданных в Париже беллетризованных биографиях «Жизнь Тургенева» (где, в частности, описывается пребывание И. С. Тургенева в Риме в 1840 и 1857 гг.) и «Жуковский» (где ярко описаны встречи Жуковского с Гоголем в Риме).

Б. Зайцеву удалось снова посетить Рим лишь в шестидесятивосьмилетнем возрасте при весьма необычных обстоятельствах.