Знаменитые случаи из практики психоанализа

...Каждый день по пути домой она играла в одну и ту же игру сама с собой. Поэтому-то она предпочитала идти домой одна. Ведь нельзя, чтобы когда это случится, поблизости были другие дети. Как бы тогда она объяснила им все? Ведь все знали, что у нее нет отца. Даже заполняя форму при поступлении в пятый класс, где говорилось-. «Отец — жив или мертв — нужное отметить», она пометила крестом «мертв». И что бы она сказала, если бы он неожиданно выступил из-за дверей, или из-за угла, или подбежал бы к ней, схватил ее и поцеловал, как он это обычно делал? Разве бы она могла сказать: «Девочки, это мой отец?» Конечно же, нет! Поэтому лучше было возвращаться домой одной, представляя себе, что он стоит у холма, или за угольной тележкой, или прячется за киоском у входа в метро... или что шаги, которые, как ей казалось, раздавались сзади, были его шагами.

Но игра заканчивалась. Заканчивалась при входе в дом, в тот самый дом, в котором они жили на протяжении всей жизни. Если его не было здесь — в вонючем вестибюле, на прогибающихся ступеньках, на площадке первого этажа перед их дверью, — игра должна была закончиться. А его не было: его никогда не было...

Поднимаясь по ступенькам, она слышала радио, и внутри у нее все сжималось от отвращения. «То же самое, — думала она, — всегда то же самое, будь оно проклято. Но почему, почему хотя бы раз не может быть по-другому?» Она толкала дверь плечом и с шумом захлопывала ее за собой; но Анна, которая, как обычно, дремала в кресле, не реагировала на шум.

Оставив книги на кухонном столе, она пошла в спальню и резким движением выключила радио. Затем она открыла шкаф, повесила в него пальто и громко захлопнула дверь, думая: «Может быть, это разбудит ее!» Но Анна продолжала спать.

Проходя мимо, она мельком взглянула на мать. Анна беспомощно лежала в своем инвалидном кресле, напоминая брошенную тряпичную куклу. Ее выкрашенные пергидролем волосы падали на лоб. В том месте, где они были расчесаны на пробор, открывались корни и можно было видеть их естественный цвет — каштановый, перемежавшийся теперь с сединой. Ее подбородок лежал на груди, и от одного угла рта к воротнику потрепанного коричневого платья протянулся след струйки слюны... На плечах висела мятая зеленая кофта, которая была расстегнута; из рукавов высовывались тощие кисти, заканчивавшиеся ярко-красными ногтями. Они напоминали куриные лапы, ухватившиеся за кресло. Проходя мимо нее, Лора подавила презрительное восклицание.

В кухне Лора налила себе стакан молока и выпила его, стоя у раковины. Затем она хотела выполоскать стакан под краном, но он выпал из ее рук и разбился.

— Это ты, Лора? — раздался голос Анны.

— Да.

— Подойди сюда. Я хочу тебя о чем-то попросить.

Лора вздохнула.

— Сейчас. Только уберу осколки.

Она вытерла руки и вошла в комнату.

— Ну, что?

Анна сделала движение головой.

— Там, на туалетном столике, — сказала она, — лежит чек. Это пособие. Я написала заказ в магазин. Отнеси. На обратном пути зайди к привратнику и отдай ему плату за квартиру.

— Ладно, — устало сказала Лора. Она взяла пальто из шкафа. У двери она остановилась и повернулась к Анне, которая уже нащупывала выключатель радио. — Еще что-нибудь? — спросила она, разыгрывая игру, в которую они играли два раза в месяц.

Анна улыбнулась.

— Да, — сказала она. — Я не вписала этого в заказ, но если у них есть в магазине та карамель в шоколаде, то...

Лора кивнула и закрыла дверь. Она поспешила выйти из дома, убегая от музыки, раздававшейся из радио.

Когда она вернулась, нагруженная пакетами, то на мгновение зашла в спальню, чтобы приглушить радио.

— Ты могла бы, по крайней мере, включать его не так громко, — пробормотала она. — Слышно за два квартала.

В кухне, еще не сняв пальто, она избавилась от покупок.

— Ты все принесла, Лора? — спросила Анна.

— Да.

— А за квартиру заплатила?

— Ага.

— У них была карамель?

На этот раз Лора не ответила. Где-то в глубине ее тлеющая ненависть разгорелась с новой силой.

— Лора! — позвала Анна.

— Ну, что тебе надо? — Сердито закричала девушка.

— Я спросила тебя, была ли у них карамель.

Лора уже была готова ответить, когда ее взгляд упал на оставшийся на кухонном столе пакет. Как будто загипнотизированная, она открыла его и засунула туда руку. Она вынула оттуда два квадратика карамели. Не ощущая вкуса, она быстро прожевала их и проглотила.

До нее донесся звук движущихся колес. Она повернулась и увидела, что Анна выезжает из спальни. Быстро схватив мешочек, девочка метнулась в столовую и стала так, чтобы ее и Анну разделял овальный стол.

— Ты купила карамель? — спросила Анна.

Лора кивнула и подняла руку с сумкой.

— Дай сюда, — сказала Анна и протянула руку.

Лора покачала головой и спрятала руку с бумажным мешочком за спину. Озадаченная Анна двинулась в кресле вокруг стола к девочке, которая, дождавшись мать, быстро перебежала к противоположной стороне стола так, чтобы он их снова разделял.

— Что за ерунда? — спросила Анна. Вместо ответа Лора сунула в рот еще одну конфетку.