Знаменитые убийцы и жертвы. От Каина до Чикатило

8 января 1836 года Ласснер спокойно и даже весело поднялся по ступеням гильотины. Но печать исключительности, очевидно, до сих пор лежала на нем, ибо, когда его привязали к доске, повернули в горизонтальное положение и палач нажал кнопку, нож гильотины, перекосившись, застрял в пазах. Ласснер в нетерпении вывернул голову, чтобы узнать, почему произошла задержка, и в этот момент сверкающее косое лезвие высвободилось и рухнуло наконец вниз.

ПРЕПОДОБНЫЙ УБИЙЦА

В ноябре 1978 года американский конгрессмен Билл Райен отбыл в Гайану (Южная Америка) вместе с группой журналистов и кинооператоров. Он получил сведения о том, что тысячи граждан Америки эксплуатируются в поселке Джонстаун, созданном фанатичным лидером религиозной секты Джимом Джонсом.

Джеймс Уэйн Джонс родился в 1931 году в Линне (штат Индиана). Он был единственным сыном скаредного тупого расиста — так описывал Джонс отца. Свое харизматическое призвание Джим ощутил, будучи еще тинейджером. Первую мессу будущий проповедник провел в возрасте 12 лет, она была предназначена детской аудитории и сопровождала погребение домашних животных.

Женившись в 16 лет, Джонс стал методистским проповедником со своим приходом в одной из церквей Индианаполиса. Правда, вскоре приход у него отобрали из-за того, что он стал собирать в церкви слишком много цветных и бедных. Поэтому в возрасте 22 лет Джонс объявил себя социалистом и организовал собственную общественную церковь.

Возглавляя одну из первых многонациональных церквей США, Джим Джонс получил репутацию человека, заботящегося о положении цветных меньшинств. Он и его жена усыновляли негритянских и корейских детей. Но за либеральными миссионерскими идеями уже тогда проглядывали намеки на сумасшествие. Джонс слишком много говорил о грядущем конце света, развивая тему апокалипсиса.

В 1962 году Джонс покинул свою церковь в Индианаполисе и переехал в Бразилию, прочитав где-то о том, что в случае атомной войны это будет самое безопасное место на земле.

Джеймс Уэйн Джонс был на вершине славы

Через два года он вернулся и организовал миграцию сотен своих последователей в Калифорнию, сначала заставив их отдать все мирские ценности своей церкви. Приверженцы Джонса построили новый храм и создали отрешенное от мира общество в долине Рэдвуд, которая также считалась безопасным местом в случае атомной войны.

Из долины Рэдвуд храм Джонса распространил свое учение на Сан-Франциско и Лос-Анджелес.

Постепенно преподобный Джим Джонс создал культ своей личности. Его известность росла, и число членов новой церкви увеличилось до 20 тысяч. Джонс устраивал бесплатные столовые и центры отдыха, уделяя особое внимание национальным меньшинствам.

Веря в то, что цель оправдывает средства, он организовывал сцены выздоровления в духе настоящих эстрадных шоу, утверждал, что он — новое воплощение Иисуса Христа. Используя классическую технику «промывания мозгов», Джонс привязывал к себе своих учеников так, что они добровольно отдавали ему не только свое имущество, но и волю.

По отношению к прессе и общественности Джонс выступал как великолепный демагог, особенно упирая на то, что он чуть ли не единственный в Америке заботится о бедных и цветных.

— Я кое-что должен своим прихожанам, а именно: я должен быть хорошим пастором, и я таковым являюсь, — говорил он репортерам. — Если вы хотите пойти и спросить у них о проведении в жизнь общественных акций в адрес некоторых слоев общества, спросите меня. Я отвечу на ваши вопросы прямо с кафедры, где я стою.

Службы Джонса проводились в сопровождении пения церковных гимнов и групповых танцев. На них нередко приглашались почетные гости — например, известная в те времена как борец за права национальных меньшинств Анджела Дэвис.

Увеличение числа прихожан придало Джонсу политический вес. С ним стали заигрывать представители партий. Ведь Джонс мог приказать своим прихожанам голосовать за того или иного политика.

Местные политики оценили возможности пастора влиять на электорат, и с их подачи Джонса сделали членом городского комитета по строительству. Но политикам была совершенно неизвестна другая сторона деятельности Джонса.

Всеведущие журналисты стали обвинять пастора в том, что он правит храмом, как частной империей, где рядом с проповедями существуют причудливые сексуальные действия и дикие наказания. Возникли подозрения и в финансовых нарушениях. Члены общества должны были передавать все свои средства храму; их деньги будто бы переводились в банки Швейцарии и Панамы. Городской администрацией был даже назначен чиновник для финансового расследования и поисков таинственных счетов. Говорили, что на них лежат миллионы долларов.

Между тем Джонс все больше впадал в паранойю, и случаи бегства из его храма стали множиться. Тем не менее политическое влияние Джонса по-прежнему помогало ему стоять во главе доходного и процветающего дела. Под его опеку были отданы более сотни детей.