Вчера ей снова делали прокол и выкачали из нее семь пинт жидкости. Но уже через несколько дней отеки снова начинают нарастать. Вечером мы с папой отправляемся ужинать в «Полную луну», а мама, воспользовавшись кратковременным улучшением состояния, вместе с Чарли едет развозить выглаженное белье. Папа пытается объяснить мне целый ряд практических проблем.
— Через некоторое время нам придется пригласить сестру-сиделку, так как вряд ли мама захочет поехать в хоспис, — говорит он. Еще он объясняет, что, возможно, нам придется продать дом, если мама потеряет способность двигаться. — А еще я буду вынужден перевести все имущество на свое имя. — В свое время из-за налогов, а также потому, что он считал, что умрет первым, папа все записал на мамино имя.
Вернувшись домой, мы усаживаемся смотреть «Пушки острова Наваррон». Для того чтобы забыться и отвлечь меня от вопросов, связанных с мамой, он постоянно все комментирует — технические детали съемок каждой сцены и революционные открытия в кинематографии, как, например, показ происходящего через окуляры бинокля. Я бы предпочел, чтобы он просто расплакался, тогда бы и я мог дать волю слезам.
Сегодня ночью мне приснился на редкость странный и символический сон. Это было действительно потрясающе. В этом сне слава не являлась прерогативой одних лишь писателей, художников и музыкантов, а равномерно разделялась между представителями всех профессий. Одну неделю самыми знаменитыми считались мусорщики, вторую — ассенизаторы, третью — представители еще какой-нибудь профессии. Например, в моем сне слава распространялась исключительно на торговцев газонокосилками. Это было что-то фантастическое. Я получал огромные деньги за то, что привинчивал рукоятки к газонокосилкам фирмы «Вебб», а представители «Паркинсона» раболепно интересовались у меня, как работает новая марка «Маунтфилда» на сырой траве. Даже папа повесил мою фотографию в бильярдной. Естественно, проснувшись, я почувствовал себя крайне неуютно, когда понял, что я по-прежнему никто.
Однако на самом деле в этом мире все должно быть устроено именно так, как в моем сне. Я должен приезжать в магазин в «порше» с тонированными стеклами, меня должна встречать толпа энтузиастов садоводства — они подбрасывают в воздух шарики, я оставляю автографы на их ведрах для сбора травы, и они скандируют сказанную мною фразу: «Принесите свой „Флимо-ТХ1“, и я обменяю вам его на „Хонду-345“, добавив к ней набор секаторов».
Честолюбивые подростки встречаются после уроков и объединяются в команды по продаже газонокосилок, надеясь, что их заметят представители маркетинга и они смогут пробиться к вершинам славы. Вот как все это должно быть устроено.
Майкл Бэрримор.
И когда вы впервые почувствовали желание стать продавцом газонокосилок, Джей?Я.
Видите ли, Майкл, когда мне было пять лет, папа купил газонокосилку, и это произвело на меня огромное впечатление.