Знаменитый сыщик Калле Блюмквист играет

– Господин знаменитый сыщик, – обратился дядя Эйнар к Калле, – как ты смотришь на то, чтобы провести одну или, скажем, две ночи в этих развалинах? Или даже все ночи, которые тебе остались?

Калле почувствовал, как по спине поползли отвратительные мурашки.

– Кончай размазывать! – вмешался Артур Редиг. – Волынка слишком затянулась. Слушайте, отпрыски! Я детей люблю, даже очень. Но таких, которым приспичило бегать за фараонами, когда надо и когда не надо, я терпеть не могу. Мы вас здесь запрём, мы вынуждены это сделать. Выйдете вы отсюда живыми или нет, зависит от вас самих. Либо вы выложите драгоценности, и тогда проведёте здесь только одну ночь, от силы две. Как только мы будем в безопасности, ваш милый дядя Эйнар напишет и сообщит, где вы находитесь.

Он помолчал.

– Ну, а если вы не захотите говорить, куда их дели, тогда… тогда мне даже страшно подумать, как будут плакать ваши дорогие мамочки.

Андерсу, Калле и Еве-Лотте тоже было страшно об этом подумать. Калле вопросительно посмотрел на Андерса и Еву-Лотту. Они кивнули. Положение безвыходное, придётся сказать, где лежит железная коробка…

– Ну, знаменитый сыщик? – поторапливал Калле дядя Эйнар.

– А вы нас обязательно выпустите, если мы скажем? – спросил Калле.

– Разумеется, – ответил дядя Эйнар. – Ты не веришь дяде Эйнару, мой мальчик? Вы останетесь здесь только до тех пор, пока мы не переберёмся в более подходящее место, чем этот город. К тому же я попрошу дядю Артура, чтобы вас не связывали, и тогда вам здесь будет совсем неплохо!

– Железная коробка находится в белом комоде на чердаке булочной, – сообщил Калле, и видно было, что ему стоило огромных усилий произнести эти слова. – Там, где был цирк «Калоттан».

– Чудесно! – сказал дядя Эйнар.

– Ты уверен, что знаешь, где это? – спросил Артур Редиг.

– Абсолютно! Вот видишь, Артур, как важно для нас держаться заодно. Никто из вас не может подняться на чердак булочной, не вызвав подозрений, а я могу.

– Ладно, – проговорил Артур. – Пошли!

Он посмотрел на троих ребят, молчаливо жавшихся друг к другу.

– Надеюсь, вы сказали правду! «Правда дороже золота» – есть такая хорошая пословица, мои юные друзья. Если вы наврали, мы вернёмся сюда, и тогда уж вам будет так плохо, так плохо…

– Мы не соврали, – пробурчал Калле, глядя исподлобья.

Дядя Эйнар подошёл к нему. Калле сделал вид, будто не замечает его протянутой руки.

– Прощай, господин знаменитый сыщик. Мне кажется, тебе лучше бросить криминалистику. Кстати, нельзя ли получить обратно отмычку? Ведь это ты её взял?

Калле вынул из кармана отмычку.

– Вам тоже кое-что не мешало бы бросить, – сказал он угрюмо.

Дядя Эйнар рассмеялся.

– Прощай, Андерс, спасибо за компанию! Прощай, Ева-Лотта! Ты милая девочка, я всегда так считал. Передай привет маме, если я не успею с ней попрощаться!

Он поднялся по лестнице со своими приятелями. В дверях дядя Эйнар обернулся и помахал:

– Обещаю, что обязательно напишу и сообщу, где вы находитесь. Если только не забуду…

Тяжёлая дверь с шумом захлопнулась.

14

– Это я виноват, – заговорил Калле после паузы, которая, казалось, длилась целую вечность. – Только я один. Не надо было впутывать вас в это дело. А может, и себя тоже.

– «Виноват, виноват»! – передразнила Ева-Лотта. – Да откуда ты мог знать, что так получится?

Опять наступила ужасная тишина. Казалось, на всём свете нет ничего, кроме этого подземелья с наглухо запертыми дверями.

– Жалко, что Бьёрка вчера не застали, – наконец сказал Андерс.

– Не говори! – отозвался Калле.

Потом опять все молчали. Все трое думали. И думали, в общем, об одном: всё рухнуло. Драгоценности спасти не удалось, грабители вот-вот скроются за границу. Впрочем, сейчас это казалось пустяком по сравнению с тем, что сами они заперты и не могут выйти, не знают даже, выйдут ли вообще когда-нибудь на волю. От этой мысли становилось так страшно, что просто невмоготу…

А вдруг дядя Эйнар не напишет? И, кроме того, сколько идёт письмо из-за границы? И сколько можно прожить без пищи и воды? А вдруг бандиты решат, что им лучше, чтобы дети навсегда остались в подземелье? Ведь за границей тоже есть полиция, и грабители, конечно, будут чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что дети никогда не смогут выдать их. «Я напишу, если не забуду», – сказал дядя Эйнар напоследок. Зловещие слова!

– У меня есть три булки, – сообщила Ева-Лотта и сунула руку в карман.

Это было всё-таки небольшим утешением.

– Значит, мы до вечера с голоду не умрём, – заметил Андерс. – Ещё есть полковша воды.

Три булки и полковша воды! А потом?

– Надо звать на помощь, – предложил Калле. – Может, какой-нибудь турист придёт смотреть развалины.

– Насколько я помню, прошлым летом здесь побывали два туриста, – сказал Андерс. – В городе об этом потом долго говорили. Почему бы сегодня не приехать ещё одному?

Они стали перед маленьким оконцем, сквозь которое в подземелье падал луч света.

– …три, четыре! – скомандовал Андерс.

– Помогите! Помоги-и-те-е!

Последовавшая за этим тишина показалась им ещё более глубокой, чем раньше.