Знамя, 2008 № 08

Со времени написания статьи (январь 2007 г.) прошло немало времени, а происшедшие перемены (будем надеяться, что все они - к лучшему) заставляют уточнить некоторые пункты нашего текста. О каких переменах идет речь? Во-первых, 21 июня 2007 г. указом Президента РФ “в целях популяризации русского языка” был создан Фонд “Русский мир”; таким образом, часть поднятых нами проблем как бы снимается. Язык - важнейший ингредиент культуры, ее “скелет”, а изучение языка “втягивает” в орбиту соответствующей культуры. Из этого естественным образом следует, что мы не можем не приветствовать нужное и своевременное дело по поддержке изучения русского языка за рубежом, а то, что узнаем о деятельности Фонда “Русский мир”, дает надежды на ее развитие в будущем в нужном и желанном направлении. Во-вторых, в самой Болгарии тоже наметились некоторые сдвиги. Так, в нынешнем 2008 г., в связи с 130-летием Освобождения страны, у нас проходит Год России, а 3 сентября 2007 г. в небольшом курортном городке Выршец был открыт памятник Владимиру Высоцкому… Смеем надеяться, что это - знаки возвращения к “нормальности”, к “обыденному”, не требующему жертв и героических жестов, обмену ценностями и “продуктами” между двумя тесно связанными славянскими культурами. И все-таки: чтобы этот важный процесс не находился в жесткой зависимости от политической и проч. конъюнктуры, от великодушия сильных мира сего, нужны разнообразные общественные структуры, среди которых особое место должны занимать фонды. Как сейчас полагаем, лишь одному фонду не под силу разрешение разнообразных задач поддержки русской культуры за рубежом: пусть таких фондов будет побольше, с разной их “специализацией”, “целевой группой” и источником финансирования.

Формально нацеленные на “зарубежье”, такие фонды в действительности работают на Россию, точнее - на ее image, на узнавание ее лица и лика, на продуктивное общение России с миром.

А общение - условие и знак культурного здоровья.

* * *

Получив статью болгарского русиста Эмила Димитрова, мы задали деятелям культуры, занимающимся изучением, публикацией и пропагандой русской культуры в странах ближнего и дальнего зарубежья такой вопрос:

Обращались ли Вы в своей деятельности к российским государственным, общественным и бизнес-структурам, и если да, то была ли такая поддержка получена?

Пришедшие в редакцию ответы вместе с послесловием писателя Евгения Попова публикуем далее.

Марина Адамович,

критик, эссеист, главный редактор “Нового журнала” (Нью-Йорк)

Да простит меня редакция “Знамени”, что, отвечая на ее вопрос, я вдруг вспомнила заходеровского “Винни-Пуха”: любит ли Слонопотам поросят? и если любит - то как? и если любит - то за что?..

Поддерживает ли государство российское эмиграцию? и как? и за что?.. Еще пятнадцать лет назад никому и в голову не пришло бы спросить эдакое. “Эмигрант” значило - беженец, изгой, “враг народа” (типичный пример - судьба Александры Львовны Толстой). Эмигрировал - значит для оставшихся: продался, изменил - если не государству, то принципам, родине, русской культуре. Что, в общем-то, равно проводило эмигранта по “политической”, по идеологической статье (чем бравируют подчас мигранты 90-х годов). А ведь человек - существо свободное и имеет право жить, думать и чувствовать - как Бог ему на душу положил, ибо “дух витает, где хочет”. Такая вот “апология эмиграции” не признавалась и не признается ни российским государством, ни народом, во всех его слоях и прослойках.