Знамя над рейхстагом

- Помните, товарищи, - говорил Байбулатов, - что вам предстоит выдержать очень трудное испытание. Может быть, самое трудное за всю вашу фронтовую жизнь. Но зато оно будет последним. Войне на этом придет конец. Весь мир сейчас смотрит на вас. И ваша задача - не оплошать. Не горячитесь излишне. У нас в Киргизии говорят: храбрец не прячется от опасности, но и не рвется ей навстречу, закрыв глаза. Вот и вы смотрите во все глаза, чтобы взять врага не только отвагой, но и уменьем...

Командиры рот еще и еще раз напоминали, кому и в каком направлении атаковать, каких придерживаться ориентиров. Взводные проверяли снаряжение у бойцов. Командиры батарей распределяли цели.

В одном из подвальных помещений "дома Гиммлера" шло заседание парткомиссии. Принимали в партию лейтенанта Рахимжана Кошкарбаева командира взвода, комсомольца, казаха, 1924 года рождения. В своем заявлении он писал: "Желаю штурмовать рейхстаг коммунистом..."

Знамя Победы

События этого долгого и трудного дня описаны многократно - участниками и очевидцами, журналистами и литераторами. Но, как это иногда бывает, чем больше пишется об одном и том же, тем больше возникает различных расхождений, неувязок, неточностей. Сказываются тут и капризы памяти (не все ведь писали по горячим следам), и субъективность восприятия (в напряженной, смертельно опасной обстановке окружающее по-разному запечатлевается в сознании людей). Не все представляли себе ситуацию в целом. Одни пользовались непроверенными источниками, другие давали волю фантазии, пренебрегая исторической достоверностью.

Стараясь быть предельно объективным, я обратился к записям, сделанным в те дни и воскрешающим не только узловые моменты штурма, но и отдельные эпизоды боя за рейхстаг. Вновь я встречался или списывался по почте со своими бывшими сослуживцами и просил их рассказать, как запомнилось им все происходившее. Только после такой многократной проверки я посчитал себя вправе нарисовать общую картину штурма рейхстага.

Хочу оговориться: речь здесь пойдет преимущественно о действиях 150-й дивизии, потому что связь с соседями оставляла желать лучшего, и как шли дела у них, я знал лишь приблизительно.

Итак, к 12 часам атакующие заняли исходное положение. Со второго этажа "дома Гиммлера" на рейхстаг смотрели "катюши" и стволы пушек-сорокапяток батареи капитана Сергея Винокурова и огневого взвода старшего лейтенанта Тарасевича. На открытых позициях перед Кёнигплацем находились орудийные расчеты из полка Константина Серова, дивизионов Ильи Тесленко и Магомета Найманова, из батарей Дмитрия Романовского и Ивана Кучерина, изо всех артиллерийских подразделений 756-го и 674-го полков. Два орудийных расчета из 328-го артполка - старшего сержанта Николая Бердникова и сержанта Николая Хабибулина - были, кажется, первыми среди ставших на прямую наводку.

Часть подразделений, составлявших первый эшелон атакующих, выдвинулась на Кёнигплац, к заполненному водой рву. Это были: 2-я рота 1-го батальона 674-го полка под командованием лейтенанта Петра Греченкова, разведвзвод того же полка лейтенанта Семена Сорокина, 2-я рота 1-го батальона 756-го полка. Ее возглавлял капитан Василий Иванович Ярунов - заместитель комбата, "дед", как называли его товарищи (ему было под пятьдесят).

Ров крепко беспокоил и Плеходанова и Зинченко. Был он достаточно широк и, по-видимому, глубок. Мостков через него почти не уцелело - остались в основном железные балки и трубы. С противоположной стороны возвышалась насыпь, - очевидно, отвал неубранной породы. А за ней змеились траншеи и чернели отдельные окопчики, в которых сидели немцы, занявшие позиции перед фасадом рейхстага. Преодолеть препятствие сразу всем первым эшелоном было бы очень трудно - все прилегающее ко рву пространство Кёнигалаца перекрывалось плотным огнем. Поэтому решено было выдвинуть вперед лишь несколько подразделений, чтобы они еще до начала артподготовки переправились через ров и связали боем противника, находившегося в траншеях за насыпью. Однако попытка эта не увенчалась успехом. Переправиться через ров удалось лишь немногим смельчакам из взвода разведки во главе с помкомвзвода сержантом Иваном Лысенко. Вскоре к ним присоединился и лейтенант Сорокин. Остальные подразделения залегли перед рвом.

Основные силы первого эшелона изготовились к штурму в "доме Гиммлера". Солдаты заняли места около окон, готовые по сигналу выпрыгнуть через них на улицу.

В первом часу я доложил Переверткину, что дивизия заняла исходное положение для атаки.

- Хорошо, Василий Митрофанович, желаю быстрее водрузить Знамя над рейхстагом, - напутствовал командир корпуса.

Покинув надежные стены дивизионного НП, хорошо защищавшего от снарядов и мин, но лишавшего меня возможности увидеть своими глазами картину предстоящего штурма, я переселился на четвертый этаж соседнего дома, где расположились артиллерийские наблюдатели.