Знамя над рейхстагом

Вскоре дивизия вошла в Варшаву. Чем больше мы в нее углублялись, тем сильнее нами овладевало чувство сострадания и гнева. Мы видели много городов и сел, превращенных в руины. Но такие варварские разрушения и в таком масштабе нам, пожалуй, привелось увидеть впервые. Улицу за улицей, квартал за кварталом проходили солдаты, и глаз не мог найти ни одного уцелевшею дома. Всюду зияли провалами стен остовы когда-то прекрасных зданий. Груды битого кирпича и обломки домашней утвари запрудили тротуары и мостовые. То тут, то там виднелись изуродованные памятники. Взывая к отмщению, тянули вверх обгорелые руки-ветви столетние липы. И как зловещий шрам, оставленный "новым порядком", краснела тянувшаяся на километры кирпичная стена - граница еврейского гетто.

Три часа движения по Варшаве были тремя часами убедительнейшего политзанятия на тему "Что несет фашизм порабощенным народам и почему мы должны уничтожить его". Разрушенный город был обжигающим душу наглядным пособием. Он вызывал самые разнообразные оттенки острых и сильных чувств щемящую жалость к людям, жившим под этими кровлями, возмущение звериной жестокостью, с которой разрушались великолепные плоды человеческого труда, ненависть и отвращение к убийцам. Все виденное умножало ярость к врагу, желание покарать его.

С 18 января войска первого эшелона начали преследование противника. Приказ командующего фронтом предписывал не ввязываться в бои по уничтожению вражеских гарнизонов в городах и населенных пунктах (на такие бои противник как раз и делал ставку), а быстрее идти вперед. Это повышало вероятность встречи с оставшимися в нашем тылу силами неприятеля. Мы двигались на запад и северо-запад несколькими параллельными колоннами. Шли грунтовыми, проселочными, лесными дорогами, иногда тропками, а то и просто по полю, целиной.

И тут начались вьюги. Трудный путь стал еще труднее. Люди шли, по колено проваливаясь в снег. Забуксовали автомашины. Сразу же ухудшилось снабжение горючим. Автомобили начали отставать еще больше. А следовательно, резко ухудшилось снабжение продовольствием, боеприпасами, снаряжением. Пришлось все это перевозить лошадьми. Но гужевого транспорта не хватало, чтобы полностью удовлетворить потребности дивизии. Положение складывалось тяжелое. Метель метелью, а мы не могли намного сокращать суточные переходы, чтобы не выбиться из заданного графика. Приходилось сжимать до минимума время на отдых. И поскольку продовольственные обозы не справлялись со снабжением частей, к усталости прибавилось недоедание.

Участились случаи отставания. Солдаты заболевали от переутомления. Только в 469-м полку за три дня заболело 86 человек. И все-таки среднесуточные переходы у нас достигали 36 километров.

Особенно мне запомнилось 27 января. Неистовый ветер нес навстречу людям сплошную стену снега. Наклонившись вперед, закрывая лицо руками, бойцы пробивались сквозь белесую пелену. Каждый шаг давался с большим трудом. Но если тяжело было рядовым, то каково приходилось офицерам! В полковых колоннах командиры шли вместе с бойцами. Чтобы никого не потерять, они часто пропускали колонны своих подразделений вперед, а потом обгоняли их. Это требовало поистине нечеловеческих усилий. А если обнаруживался отстающий, выбившийся из сил боец, то командир нередко еще и помогал ему догонять своих.

Не меньше доставалось и политработникам. Находясь в людской гуще, они подбадривали усталых, следили, что-, бы на привалах все отдохнули и получили пищу; тех, кто не может двигаться, определяли на повозки или сани. На привалах они старались обеспечить людей свежими газетами, вручали им листовки-молнии, посвященные солдатам, показывавшим пример выдержки и дисциплинированности. Как бы ни были измотаны бойцы, они не упускали возможности послушать офицера, читающего сводку Совинформбюро или рассказывающего о положении на фронте.

Кончался привал, и люди, казалось бы изнуренные вконец, находили в себе силы, чтобы подняться и снова штурмовать гудящую стену ветра и снега. Согнутые, натруженные фигуры пробивались сквозь снежную лавину во имя долга, повелевавшего в срок прибыть к месту назначения и изготовиться к бою. А то, что нас вскоре ожидают нелегкие бои, понимал каждый.

Правое крыло фронта, во втором эшелоне которого мы продвигались, встречало особенно сильное сопротивление врага. Противник предпринимал отчаянные усилия, чтобы сдержать наступление советских войск, не дать им выйти к Одеру. К 26 января гитлеровское командование произвело реорганизацию, которая, по его мнению, должна была способствовать стабилизации фронта. Группа армий "А" преобразовывалась в группу армий "Центр". А к северо-западу от нас, в Померании, создавалась группа армий "Висла"...