Знамя над рейхстагом

На НП к нам привели обер-лейтенанта, взятого около деревни Нантиков. Я принялся допрашивать его.

- Ваша должность?

- Командир роты пятьдесят шестого пехотного полка пятой пехотной дивизии.

- Вы считаете себя преданным присяге и Гитлеру?

- Да.

- Как же случилось, что вы сдались в плен, да еще без сопротивления?

- Был очень сильный артиллерийский огонь по участку, который мы занимали. Сколько времени, я даже не могу сказать. Мы все находились в укрытиях. Потом огонь стих. Я приказал быть в готовности, и все заняли свои места. Но тут на нас с новой силой обрушился огонь орудий и минометов.

- Понесли вы потери?

- Да, очень много. Все, кто не успел спрятаться в укрытия, погибли. Потом стрельба снова прекратилась. Я решил немного выждать, не возобновится ли она опять. Потом скомандовал: "К бою!" В это время в окопы к нам полетели гранаты. Сзади меня кто-то толкнул и крикнул: "Хенде хох!" Я оглянулся и увидел два наставленных на меня автомата. Мне ничего не оставалось, как поднять руки вверх. Потом меня привели сюда. Ваш артиллерийский огонь был просто ужасен, я до сих пор не могу прийти в себя.

И действительно, обер-лейтенанта било мелкой дрожью.

- А что стало с ротой? - спросил я в заключение.

- Не меньше половины погибли. Остальных взяли в плен.

Я приказал увести гитлеровца. Оперативной группе пора было собираться на новый наблюдательный пункт, который, как доложил майор Гук, был уже подготовлен.

Когда мы добрались туда, сразу же бросился в глаза просчет начальника разведки. Всем была хороша выбранная им высота. Но на вершине ее торчала ветряная мельница - прекрасный ориентир для артиллерии. И действительно, только наши фигуры замаячили на вершине, как рядом плюхнулось несколько снарядов.

- Так дело не пойдет, - решил я. - Спустимся метров на двести вниз и обоснуемся на склоне. Оттуда тоже обзор неплохой.

Саперы взялись за дело. К часу дня мы могли уже вести наблюдение из довольно приличного блиндажа на западной стороне холма. Отсюда просматривалась вся полоса нашего наступления на несколько километров вперед.

- Василий Митрофанович, пообедать надо, - сказал мне Артюхов. Блинник голубей жареных приготовил - пальчики оближешь. Нельзя же, в самом деле, весь день без еды.

Я и правда не завтракал и не обедал - простуда отбила аппетит. К тому же обстановка на флангах была очень тревожной, и мы с Офштейном не отрывались от стереотрубы. Развивая успех утренней атаки, дивизия опередила своих соседей на три-четыре километра. Противник мог отрезать наш первый эшелон.

Погода, с утра обещавшая быть хорошей, испортилась. Пропитанный влагой воздух потерял прозрачность. Но все-таки в стереотрубу видно было движение в лесу. Немцы подтягивали силы, сосредоточивая их для флангового удара.

- Товарищ комдив, - услышал я вдруг голос адъютанта, - тут начальство какое-то приехало, наверное из армии.

Я выбрался из траншеи, за мной последовал Артюхов. Действительно, на проходившей неподалеку дороге остановилось четыре новеньких "газика". К нам направилась группа генералов и офицеров. Я пригляделся - ни одного знакомого. И все - артиллеристы. Что за гости?

Когда прибывшие приблизились, старший из них и я представились друг другу. Передо мной был командир артиллерийской дивизии прорыва с командирами бригад.

- Значит, вы из третьей ударной? - уточнил комдив. - Так я и знал заблудились мы малость.

- И очень кстати, - начал я дипломатический заход. - Надеюсь, вы не откажетесь нам помочь?

- Нет, мы должны поддерживать шестьдесят первую.

- Да вы познакомьтесь с обстановкой. Нам без вашей помощи не обойтись.

- Нет уж, вызывайте свою артиллерию.

- Вы же хорошо знаете, сколько на это времени уйдет. Она ведь по другим целям работает. Вот что, товарищи, - сменил я тему разговора. - Вы, наверное, еще не обедали. Давайте-ка перекусим немного.

- Прошу вас, товарищи, жареной дичи отведать, - вступил в разговор Артюхов. - Повар у нас первоклассный, из лучшего киевского ресторана.

Артиллеристы переглянулись.

- А что, - сказал комдив, - обедать-то мы и правда не обедали. Когда теперь поесть придется? Что ж, не откажемся от угощения.

Мы прошли в маленький домик, притулившийся около нашего НП, Сели за стол. Блинник моментально накрыл его. Появились дымящиеся тарелки с дичью.

Здоровые мужчины эти артиллеристы. В двадцатые годы в артиллерию отбирали только крепких и рослых парней - по обычаю, сохранившемуся еще от старой армии. А гости, судя по возрасту, как раз и были призыва тех лет. Высокие, плечистые. Аппетит у них был отменный, вполне отвечавший их мужественному облику. С голубями они разделались быстро. Обед, как я и ожидал, вывел артиллеристов из состояния торопливой озабоченности, в котором человеку бывает не до чужих дел. И я попросил комдива подойти к стереотрубе.

Склонившись к окулярам и бросив потом взгляд на карту, он даже присвистнул:

- Так ваш первый эшелон окружают!

- В том-то и дело.

- Что же вы от соседей оторвались?

- Да ведь сверху, как всегда, подгоняют, назад, мол, не оглядывайтесь, за фланги не беспокойтесь.