Знамя над рейхстагом

Из раздумья меня вывел строгий басок с хрипотцой:

- Товарищ младший сержант, почему честь не отдаете?

Тьфу ты, совсем забыл о маскараде! Передо мной стоял высокий, осанистый старшина. Краснея, я произнес извечные, одиозно неубедительные слова оправдания:

- Виноват, товарищ старшина, не заметил.

- Вот и плохо, что не заметили. А еще младший сержант! Вам-то положено знать, что старшие и младшие есть везде, где бы вы ни находились. И на передовой тоже честь надо отдавать. На первый раз делаю вам замечание. Идите!

- Есть, идти! - Я лихо козырнул и пошел по ходу сообщения. Дьячков, поспевавший за мной в обличье сержанта, вытянулся перед грозным старшиной, с трудом сдерживая смех. А мне подумалось: "Орел - старшина! С таким ротному служить одно удовольствие - ни забот, ни хлопот. Как нужны в армии такие люди!"

Когда мы появились в первой траншее, на месте сбора были уже все командиры, участвовавшие в проигрыше. Здесь стояли заранее установленные стереотрубы, через которые хорошо просматривался вражеский передний край вплоть до второй позиции. Кроме того, каждый из присутствовавших имел бинокль. Офицеры подходили к оптическим приборам и внимательно изучали местность, на которой им предстояло наступать, рубежи неприятельской обороны. Потом каждый докладывал свое решение на бой.

Перед нами раскинулось ровное поле. Кое-где виднелись небольшие рощи. Вдоль дорог тянулись ряды яблонь и лип с ветвями, тронутыми зеленью почек. Деревья и кусты покрывали дамбы осушительных каналов. И вся земля, насколько хватало глаз, была изрыта траншеями, ходами сообщения. Трудное предстояло здесь наступление. Это понимали все командиры и учитывали в свои к решениях.

За второй позицией, в центре, стояли красные кирпичные дома небольшого поселка. Гросс-Барпим - значилось на карте. Все наши наблюдения говорили о том, что это превосходно укрепленный район с гарнизоном не менее усиленного батальона.

- Как, товарищи, по-вашему, поведет противник себя в этом населенном пункте, когда мы приблизимся к нему? - задал я вопрос командирам полков.

- Будет контратаковать во фланг того батальона, который окажется справа от него, - уверенно произнес Плеходанов.

- Ну нет, - возразил Мочалов, - он будет держать этот пункт сколько сможет, а потом отойдет.

- Факт, - поддержал его Зинченко, - окружить он себя не даст.

- Всяко может случиться, - сделал я заключение. - В лоб мы взять этот Гросс-Барним сразу не смогли бы. Да и зачем это? Будем обтекать его. Тогда немец наверняка попытается нанести нам удар во фланг или в тыл. Учтите этот вариант во время проигрыша на местности с комбатами.

Потом мы разобрали вопрос, когда вводить в бой второй эшелон дивизии и как обеспечивать его огнем. Рассмотрели все, что касалось инженерной подготовки и связи. В общем, занятия прошли, по-моему, хорошо. Командиры полков получили указания, которые сводились к следующему: завтра с выходом частей на плацдарм организовать непрерывное наблюдение за противником. Рекогносцировку с комбатами провести завтра, с ротными и командирами взводов - послезавтра. Саперам навести пятитонный понтонный мост через Одер. Свои мины снять ночью 14 апреля. В ночь на 16 апреля проделать проходы в проволочном заграждении. Сигналы: зеленая ракета - атака, белая прекратить огонь и обозначить себя, красная - вызов огня. После этого офицеры быстро разошлись - каждый спешил в свою часть, дел хватало. А я отправился на ближайший НП командира батальона, который, по моим расчетам, должна была занять наша оперативная группа. Наблюдательный пункт представлял собой небольшой блиндажик, соединенный ходами сообщения и с передним краем, и с тылом. Обзор отсюда открывался хороший - до второй позиции видно все, а дальше - только на отдельных направлениях. Этого было вполне достаточно. Лишь на самом НП следовало кое-что дооборудовать.

Я заканчивал осмотр НП, когда в блиндаже появился среднего роста, подтянутый, неторопливый в движениях подполковник. "Степаненко, командир 267-го полка", - подумал я.

- Что вы здесь делаете, товарищ младший сержант? - удивленно взглянул он на меня.

- Разведку готовим, товарищ подполковник, - ответил я стереотипной фразой.

Во взгляде подполковника я прочел, что он не верит ни в разведку, ни в мое сержантское звание.

- А вы скоро здесь закончите свою работу? - спросил он.

- Уже заканчиваю.

- Что ж, тогда пойдемте вместе. Вдвоем веселее. Не спеша пошли мы по ходу сообщения.

- А что, собственно, за разведку вы собираетесь проводить? - принялся расспрашивать меня подполковник. - Вы из какой части?

Расспросы принимали неприятный для меня характер - говорить правду я не мог, а врать было глупо и несолидно. Степаненко же, чувствовалось по всему, относился ко мне с подозрением. Чтобы покончить с этим, я сказал:

- На ваши вопросы, товарищ подполковник, я, к сожалению, отвечать не могу. Если у вас какие-нибудь сомнения насчет меня, позвоните в штаб семьдесят девятого корпуса. Фамилия моя Шатилов.

- А звание?

- Вы же видите мои погоны.

Мы тем временем подошли к полковому командному пункту.