Знамя жизни

— На днях мы собираем краевой актив, обсудим вопрос о введении комплексной механизации, — Кондратьев взял со стола располневшую кожаную папку. — Вам на собрании актива побывать не придётся — помешает поездка к румынам. Так я вас познакомлю хотя бы в общих чертах. — Он раскрыл на коленях папку и стал листать какие-то бумаги. — В течение первых двух лет государство даёт машинно-тракторным станциям края различных видов механизмов и машин более ста пятидесяти названий. В общей сложности край получит за эти два года более семидесяти тысяч машин и сельскохозяйственных орудий. В том числе тракторов — этой «тяжёлой артиллерии» — тысячи штук, да к ним столько же плугов — и пятикорпусных, и болотно-кустарниковых, и плантажных, и выкопочных, и виноградных. Одних только борон зубьевых и дисковых — 28 160 штук; лущильников и тракторных культиваторов — 4 500; кукурузных комбайнов — 1 500 штук; свекловичных комбайнов — 240; шахматно-гнездовых сеялок — 1 550 штук. Вы, Стефан Петрович, природный хлебороб, и вы понимаете, какая сила стоит за этими цифрами… Я уже не говорю о таких механизмах, как электрические зерноочистительные машины, подборщики и копнители, погрузочные элеваторы и многие другие.

— Или вот, обратите внимание… Для продажи колхозам выделяется 27 000 автопоилок и автодоилок; 2 200 веялок-сортировок, 1 500 корне-клубнемоек…

— Да, дело это для хлеборобства сильно выгодное, — задумчиво проговорил Рагулин. — Нынче нам без машин, как без рук…

Конец публикации