Знание! Кто «за»? Кто «против»? Воздержался?

Например, разведчики неизвестного могут задерживаться на месте просто потому, что для очередного шага вперёд требуется дополнительное оборудование, которого сейчас нет, поскольку оно вообще предоставляется в ограниченных количествах, а то, что было, ушло коллегам из другой экспедиции, сумевшим наладить более доверительные отношения с бухгалтерией и завскладом. С другой стороны, когда руководство научного учреждения или отрасли в целом распределяет бюджет на исследования, удовлетворить при этом все заявки оно, как правило, не может и, соответственно, начинает своей властью урезать их. На этом процессе, безусловно, могут сказываться соображения фаворитизма или личной неприязни, но главным ограничителем здесь, очевидно, является исходная материальная база и только во вторую очередь – субъективные взгляды её распорядителей. Наконец, два научных работника могут, поссорившись вчера, сегодня начать строить друг другу козни в том числе на профессиональной почве, а через неделю или месяц, помирившись, опять дружно и энергично взяться за буксующие исследования. Если, конечно, по ходу размолвки их проект – в виду отсутствия результатов – не будет признан неперспективным и отложен на неопределённое время (по истечении которого выяснится, что до открытия оставалось рукой подать).

Однако бывает и так, что люди принимаются тормозить одни исследования не ради ускорения других и не для того, чтобы насолить кому-то персонально, а именно ради исключения любого “постороннего” продвижения, любых “чужих” успехов на некотором участке границы с неизвестным. Происходить это может, например, потому, что человеку, попавшему на передний край научного поиска и сумевшему самостоятельно что-то открыть или внести заметный вклад в важное коллективное открытие, не удаётся достойно выдержать «испытание медными трубами». В том смысле, что, однажды вкусив почёта, славы и других привилегий, предоставляемых учёным с передовой, такой человек решает, что всё это непременно должно сопровождать его и в дальнейшем. Хотя встречаются также деятели, изначально настроенные на то, чтобы быть “единственными и неповторимыми” в своей области, и ради этого они с первых же шагов начинают ставить подножки всем, в ком видят потенциальных конкурентов.

Правда, если честно, то подобные нюансы могут представлять интерес в основном для биографов или личных психотерапевтов таких персонажей. А для практической организации научной работы не столь уж и важно знать, почему тот или иной специалист из двух имеющихся способов оставаться в первых рядах – самому двигаться впереди всех и остановить движение других – допускает для себя второй вариант. Главное – это понимать, что такое возможно, и что учёный, начавший предавать знание, даже если поначалу он продолжает попытки лично добиться успеха, всё равно делает практически необратимый выбор.

Ведь сколько бы пядей во лбу человек не имел, в тот момент, когда хотя бы часть его внимания переключается с собственной работы над открытием на противодействие работе других, его продуктивный потенциал автоматически падает и сравнивается с показателями менее способных коллег либо даже начинает уступать им. Тем не менее, поскольку саботировать любой конструктивный процесс гораздо проще, чем поддерживать и развивать, у нашего героя может оставаться ощущение, что он тормозит продвижение других в большей мере, чем своё, и что, стало быть, его шансы добраться до цели первым только возрастают. Вот только коллеги, пусть и замедлившись, но всё-таки продолжают вести исследования и двигаться вперёд, так что оставить их вовсе “без присмотра” уже не получается. А значит, в том числе собственная работа продолжает тормозиться и процесс затягивается. Между тем никакое человеческое сознание не может сколько-нибудь длительное время и без ущерба для себя работать в двух прямо противоположных направлениях. Так что, однажды взяв осознанный курс на противодействие изучению окружающего мира, человек, как правило, проходит этот путь до конца. Ибо уже тогда, когда на борьбу с нежелательными чужими открытиями начинает уходить основная часть сил некоторого учёного, он оказывается не просто впереди добросовестных искателей истины, но ещё и по другую сторону фронта познания. Что, собственно, и знаменует для него окончательное превращение в бывшего учёного и переход в стан защитников невежества.