Знание-сила, 1997 № 04 (838)

Ответы на загадки

Все данные сходятся на том, что отряд Игоря встретил вооруженных воинов из враждебной группировки Гзака или какого-то рода «диких» половцев. В этом случае вполне понятна болезненная реакция Игоря на сообщение о непредвиденном препятствии. Действительно, свадебному поезду, братьям и отцу, самому жениху вернуться без невесты из-за возникшей неясной угрозы и без всякой попытки пробиться к цели своего путешествия было бы «сором пуще смерти».

Если бы Кончак присутствовал с самого начала на полчище, то ему не было никакой нужды поручаться или выкупать Игоря у неизвестного Чилбука из рода Тарголовичей, поскольку по праву старшего военачальника и наиболее знатного хана он и так доставался ему. Да Кончак и не допустил бы враждебного нападения на своего гостя. Так что в общем правильная мысль Никитина нуждается в существенных уточнениях. Она кажется верной применительно к началу похода Игоря, рассчитывавшего повеселиться и пображничать на свадьбе сына.

И одновременно неправомерной в интерпретации битвы на Каяле как свадебной пирушки, в результате которой не ожидавшие такого сюрприза «князи, беша изымани и дружина изымала и избита, и бысть скорбь и туга люта во всемь Посемье м в Новегороде Северском». Вспомним точную сентенцию летописца: и тако во день святаго воскрсенн наведе на ны господь гнвъ свои: в радости мсто наведе на ны плачь и во веселье мсто желю на рц на Калы... Иначе говоря, ехали на свадьбу, а попали на собственные поминки. Составитель летописного рассказа, придерживаясь религиозно-морализирующего стиля изложения, вероятно, не решился более близко перефразировать горько-иронические строки «Слова»: ту кроваваго вина не доста, ту пнр докончаша храбрии русичи сваты попонша, а сами полегоша за землю Рускую. Эти строки также укрепляют А. А. Гогешвили в мысли, что автор «Слова» знал истинный характер Игорева вояжа в Степь и что вместо запланированного сватами пира на Каяле разыгралась кровавая битва.

Троянский поход совершался, если следовать Гомеру, исключительно ради прекрасной женщины — Елены, причем ахейцы не упускали случая близко познакомиться и с другими прекрасными пленницами. Автор «Слова» совсем не скрывает, что подобные намерения были также у «храбрых русичей», которые энергично, «рассыпавшись стрелами по полю, помчаша красные девки половецкие». Он не упустил возможности провести общую смысловую параллель между декларативными целями, точнее, поводами, для похода Игоря и похода ахейских мужей («что Троя вам одна, когда бы не Елена...»), и попутными возможностями «храбрых русичей» и «храбрых ахейцев», изображенными в картинной сцене «похищения сабинянок» — «красных девок половецких», описав эту сцену, однако, в библейской фразеологии, путем обращения к тексту Из Исайи. Ведь, как пишет Жак ле Гофф, для средневекового автора «история как бы разделялась на две большие створки: сакральную и мирскую, причем в каждой господствовала одна и та же главная тема. В сакральной истории такой доминантой было предвозвестие. Ветхий завет возвещал Новый в доходившем до абсурда параллелизме. Каждый эпизод и любой персонаж имели свои соответствия. (...) В этой теме воплотилось основное свойство средневекового восприятия времени: через аналогию, как эхо. Поистине не существовало ничего такого, что не напоминало бы о чем-то или о ком-то уже существовавшем».

Автор «Слова» талантливо использует для построения своей системы исторических и художественных аналогий вполне типичную для христианско-героической эпической поэзии манеру отыскивать прототип героя, прообраз описываемых событий, исторических ситуаций и коллизий в Священном писании и... в античном литературном наследии.

• Этьен-Морис Фальконе. «Амур»

Одним из «темных» мест «Слова» являются строки: жалость ему знаменіе заступи искусити Дону великаго. До сих пор они не получили сколько-нибудь приемлемого толкования, несмотря на приложенные значительные усилия. Совершенная неопределенность смысловых и грамматических отношений этого фрагмента породила многочисленные исправления в написании его и такие же многочисленные смысловые, но равно неудовлетворительные толкования. А. А. Гогешвили предлагает изменения, которые, на его взгляд, полностью рассеивают синтаксическую и семантическую «темноту» этого участка текста.