Знание-сила, 1997 № 05 (839)

Корневая проблема выросла из его профессиональной области — как человечеству выжить в условиях ядерного равновесия, когда это равновесие — по вине научно-технического прогресса — становится все более неустойчивым. Технические эксперты должны предлагать технические решения — как увеличить надежность своих страшных «изделии». Этим Сахаров занимался вместе со своими коллегами, пока нe осознал тупиковый характер технических решений фундаментальной проблемы — слишком глубоко она связана с жизнью человечества. И Сахаров вышел за очерченные рамки. Его решение военно-стратегической проблемы, или — по тогдашней терминологии — «мирного сосуществования» основывалось на интеллектуальной свободе индивидуума. Решение проблемы, касающейся жизни и смерти всего человечества, основывалось на правах каждого отдельного человека. Обоснованию этой взаимосвязи и конкретных шагов по ее реализации он посвятил свою статью.

Идейная же ее суть в том, что справиться с губительной несимметрией целого можно лишь обеспечив надлежащие условия для его наименьшей составляющей. Увязка будущего всего человечества с правами отдельной личности только сейчас видится прожекторной идеей, а тогда — в 1968-м ее сочли безответственным прожектерством не только ответственные работники ЦК. Так думали даже коллеги Сахарова, знавшие, что, именно выйдя «за очерченные рамки» в 1948 году, он открыл путь к отечественной водородной бомбе. Тогда, правда, выйдя за рамки порученной задачи, он остался в пределах профессии, и коллеги могли опираться на физико-математические доводы. Теперь же им надо было последовать за «Размышлениями», пересекшими сразу несколько государственно-охраняемых границ: между Востоком и Западом, наукой и политикой, Минсредмашем и жизнью.

Оставим, однако, знаменитое сочинение Сахарова о политической асимметрии мира 1968 года и взглянем на список его научных работ. Сразу же обнаружатся два факта: в 1967 году появились самые значительные его идеи в теоретической физике, а в названиях работ взаимоисключающие, казалось бы, выражения «асимметрия Вселенной» и «симметрия Вселенной».

Симметрия и асимметрия

В то время, когда предметом гуманитарных размышлений Сахарова было как сделать устройство человечества более симметричным, в физике он пытался найти объяснение, почему Вселенная, управляемая столь симметричными законами, столь явно несимметрична. В обоих случаях он связал явления микро- и мегаскопических масштабов, но очень по-разному.

Не только основатели Соединенных Штатов считали самоочевидной истиной, что все люди созданы равными и вместе с тем каждый человек незаменим. Этот постулат можно разглядеть в сахаровской увязке мирного сосуществования и интеллектуальной свободы.

Физика микромира, напротив, уже с тех пор, как Андрей Сахаров начинал свое знакомство со Вселенной, вынуждена была признать своими постулатами, что элементарные частицы бывают абсолютно тождественными и взаимозаменимыми, но бывают и абсолютно противоположными, настолько противоположными, что при встрече взаимно уничтожаются, лишь вспышкой энергии сообщая окружающему миру о своей совместной гибели. Такие противоположные частицы назвали античастицами. Только для первой открытой экспериментально античастицы — антиэлектрона — физики придумали собственное имя — позитрон. Имена остальных образуют с помощью приставки анти: антипротон, антинейтрон, антисигма- минус-гиперон.

Асимметрия Вселенной, над которой задумался Сахаров в середине шестидесятых годов, состоит в том, что в нашем космическом окружении наблюдается удивительно мало античастиц по сравнению с частицами. И слава Богу, иначе каждый второй метеорит производил бы тунгусскую Хиросиму. Но эта воля Божья физикам-теоретикам была совсем непонятна — согласно основаниям тогдашней науки, самоочевидной истиной считалось, что протон и антипротон созданы равными, как и всякая другая пара такого рода. А значит, метеориты и антиметеориты должны бы быть представлены во Вселенной равноправно.

Можно было думать, что речь идет лишь о нашем — земном — космическом окружении, что нам просто не повезло оказаться в такой части Вселенной. Физики авантюрного склада стали искать антивещество в космосе, писатели-фантасты устраивали драматические встречи земного космического корабля с неземным и — вполне возможно — состоящим из антивещества, а физики, которые шутят даже по столь серьезным поводам, предлагали свой способ узнать, не прилетел ли тот корабль из антимира,— если среди ученых на его борту преобладать будут антисемиты.

Сахаров, однако, со всей серьезностью отнесся к асимметрии, то есть счел ее характеристикой не просто нашего ближайшего космического окружения, а всей Вселенной, или, лучше сказать, всей нашей Вселенной. Предметом его размышлений было — как симметрия законов микромира может совмещаться с асимметрией мегамира.

К тому времени, впрочем, симметрия микромира стала уже не столь простой, как правое и левое крылья бабочки:

В 1956 году физики экспериментально обнаружили, что бабочка микромира скорее устроена так: